Наш «затерянный мир». Некоторые страницы белорусской истории. Часть 1

Как пишет Длугош, многие раненные днём бойцы обеих сторон умерли от холода и отсутствия медицинской помощи. Автору однажды приходилось видеть, как после хирургической операции в августовскую 30-градусную жару люди буквально замерзали и колотились от озноба, несмотря на обилие одеял. Организм раненого человека пытается остаток сил использовать на поддержание работы мозга, сердца и лёгких. На обогрев тела остаётся совсем мало. Видимо, на сырой от дождя Грюнвальдской земле раненые, придавленные сверху лошадями и павшими, теряли силы очень быстро. Убитых союзники хоронили в нескольких захоронениях, разбросанных по полю, в основном там, где люди встретили свою смерть. Одна из основных братских могил находилась у деревянного костёла в Танненберге. Новый костёл был построен на другом месте в 1681 году, и местоположение этой главной могилы неизвестно.

В 1842 году король Пруссии Фридрих Вильгельм IV осматривал поле, и при нём были подняты символические знамёна тевтонов. Королю также был представлен прекрасно сохранившийся шлем «русско-литовского» типа, найденный на поле. Этот шлем позже был передан в находящийся недалеко костёл в Мельне и, как и другие находки, обнаруженные до Второй мировой войны, не дошёл до наших дней.

Раскопки на Грюнвальдском поле

Почти в центре поля находится каплица, в которой похоронены павшие командиры с обеих сторон. Раскопки, производимые поляками в каплице во второй половине ХХ века, позволили идентифицировать около 130 скелетов, а позже ещё 90, имеющих повреждения от холодного оружия. На некоторых черепах есть следы воспаления костей, т. е. люди скончались через несколько часов после травмирования. Интересно, что на части черепов повреждения находятся сзади — вероятно, это подтверждает, что многие тевтоны были убиты во время отступления и бегства с поля боя. При раскопках на поле были также обнаружены пули от ручного огнестрельного оружия. Из-за того, что оно не оказало существенного влияния на ход битвы, его применение, вероятно, не нашло отражения в летописях.

В общей сложности между 1958 и 1990 годами было найдено 46 частей оружия и доспехов, 18 из которых оспариваются как относящиеся к битве 1410 года. Малое количество металлических находок объясняется в первую очередь чрезвычайно высокой стоимостью железа и изделий из него во времена средневековья. Победители собирали всё, что только можно, тем самым частично компенсируя свои расходы на поход. Даже в присутствии короля с только что убитого рыцаря Леопольда фон Кёкрица «пехотинцы снимали оружие и добычу». То же самое происходило и с Великим магистром, с которого оружие и золотую пектораль снял некто Юрка, слуга рыцаря Мшуя со Скрынна. После битв рыцари, намахавшись мечами, отдыхали, а их слуги собирали с поля всё ценное. То, что оставалось, потом становилось добычей местного населения, иногда приходившего ради этого даже издалека. И уж только после них что-то достаётся историкам.

Тело убитого магистра было передано тевтонам и отправлено в Мальборк, где и было похоронено 19 июля. Витовт и Ягайло в письме Папе Римскому, написанном с поля боя, указали, что магистра убил «неизвестный холоп». Общую тональность письма можно выразить так: «Ой, сами не поняли, как всё произошло». Сделано это было осознанно и, как показали дальнейшие события, совершенно оправдано. В итоге Папа Римский хоть и расстроился, но проглотил факт поражения ордена, учредителем которого он являлся. Расставь Витовт и Ягайло в письме акценты неверно, да ещё напиши, что магистра крестоносцев убил татарин, — и следовало бы ожидать тотальной мобилизации Западной Европы на общий крестовый поход. А так западноевропейские рыцари продолжили воевать в своих междоусобных войнах. Например, пять лет спустя французы и англичане сражались друг с другом под Азенкуром, но не вместе и не сейчас, и не против нас. Столкновение с Западом всё же произойдёт, но почти десятилетие спустя, — в Чехии, во время Гуситских войн. А сейчас всё было сделано правильно.

Недалеко от поля боя под слово чести были отпущены пленные рыцари. Похоронив убитых, войско союзников 17 июля двинулось на столицу ордена Мальборк, до которой было около 120 километров. Чтобы избежать такой же резни, как в Дубровно, без боя сдавались гарнизоны тевтонских замков. Несмотря на относительно быстрое движение, придя 25 июля к Мальборку, союзники уже опоздали.