Наш "затерянный мир". Некоторые страницы белорусской истории. Часть I. 2015 (СИ)

Т. е. «литовский язык» (язык Витовта) — это НЕ жемайтский, на котором название Жамойти означает «нижняя земля».

«Нижняя земля» оно означает только в самом жемайтском языке. С жемайтского на литовский — необходимо переводить. А если перевести с жемайтского на литовский, то получится смысл «нижняя земля» (!!!). Т. е. чтобы литвину понять смысл названия «Жамойть», нужно для него перевести с жемайтского на литовский.

Здесь в. к. Витовт явно разграничивает жемайтский и литовский языки.

Вывод: тот язык, на котором Жамойть означает «нижняя земля» — это НЕ «литовский» язык. Только если перевести с жемайтского на литовский, тогда литвину будет понятно: «нижняя земля».

«Литовским» здесь скорее всего был назван белорусский язык. Особенно если вспомнить грамоту в. к. Ягайло 22.02.1387 г.

Так что не нужно искажать фактов: в. к. Витовт не говорил, что по-литовски «Жемайтия» означает «нижняя земля», он сказал, что такое значение она имеет в самом жемайтском языке, что общеизвестно. А вот то, что это название с жемайтского на литовский нужно переводить и что литовский и жемайтский языки суть разные — проведено очевидно. Очень наглядно, что в. к. Витовт привёл в своей речи название Жемайтии на славянском (т. е. на своём) языке — Жомойть (Szomoyth) …

…А все… ссылались на это место, которое на самом деле показывет, что «Жомойть» на литовском НЕ означает «нижняя земля».

…in terra Samaytarum, (…) que eciam est et semper fuit unum et idem cum terra Lythwaniae, nam unum ydeoma et uni homines.

«…Жемайтия… и которая также есть и всегда была единой с Литвой, поскольку одно и тоже наречие и те же люди».

Письмо было написано с целью доказать права в. к. л. на Жемайтию, о чём тогда шёл ожесточённый спор. Это во-первых.

А во-вторых, ydeoma — это не язык, а «наречие, говор», если хотите — «койне». Безусловно, единое койне в официальной сфере у Литвы с Жемайтией было, иначе бы жмуды, их славянские наместники и великие князья литовские не понимали бы друг друга. И это, конечно, был белорусский язык.