Наша бесценная доктор Ценная

Вместо операции мама рекомендовала криотонзиотомию, т. е. охлаждение миндалин жидким азотом. В результате лечения миндалины были сохранены, и мальчик быстро выздоровел. Это происходило в 1990 году. До времени рассказа Виктории (2008 г.) заболевания горла у её сына не отмечалось.

^{Вика Кошарская}

^{Сын Вики — Лёня}

Вспоминаю печально известную дату 26 апреля 1986 года. Взрыв на Чернобыльской АЭС. Через 2 дня после события нас, работников Киевского станкозавода, пригласили на собрание, где проинформировали о взрыве, сказав, что всё под контролем и не нужно паниковать. Майские демонстрации и соревнования состоятся в намеченные сроки. Словом, будто ничего серьёзного не происходит.

^{Ядерное облако над АЭС}

^{После взрыва}

Мы с Ритой и детьми давно готовились к майскому походу в Крым на 10 дней. У меня были оформлены отгулы за счёт многократной сдачи крови, работы в колхозе по выходным и дежурств в ДНД (добровольной народной дружине).

29-го апреля наша группа из десяти путешественников выехала в Крым. Во время похода по горам и лесу мы не встречали людей. После выхода в населённую местность мы обратили внимание на то, что встречные буквально шарахаются от нас, узнав, что мы киевляне. Оказалось, что люди боятся радиации, которой, по их словам, мы «заразились» во время взрыва. Я не поверил своим глазам, когда выйдя к Симферопольскому вокзалу, нос к носу встретился со своим другом, Феликсом Перловским. Выяснилось, что мама, зная дату нашего возвращения, попросила Феликса отправиться в Симферополь, чтобы привезти нашу группу в Одессу. К нашей маме, сопровождаемые Феликсом, уехали Рита, Юленька, Светик и Саша Максименко, сын наших знакомых. Остальные участники похода вернулись в Киев.

Оставшись один в Киевской квартире, я продолжал работать, а по выходным нередко ехал на велосипеде в лес, проезжая Пущу Водицу, где находились в госпитале ликвидаторы аварии. Среди них — мои знакомые. Они рассказали, что начальник госпиталя, Романенко, бывший министр здравоохранения Украины, запрещал вписывать в больничные документы количество полученной в Чернобыле радиации. Пострадавшие от радиации пациенты госпиталя объявили голодовку, пытаясь добиться справедливости.

У меня имелся самодельный прибор для измерения уровня радиации. Я пытался найти в лесу под Киевом незаражённые радиацией места для продолжения возможных будущих походов с детьми, одноклассниками моих дочек, с которыми мы путешествовали на протяжении многих лет до Чернобыльской катастрофы.

^{Лес под Киевом}

Мои лесные велосипедные прогулки не прошли бесследно. В конце лета 1986 года меня положили в инфекционное отделение Киевской 25-й больницы с диагнозом «тиф». Врач по секрету шепнул, что он думает, что у меня лучевая болезнь, но им, врачам, запрещено ставить такой диагноз. Поэтому мне и другим больным, лежащим в одной палате, ставили диагноз «тиф», но лечили от радиации. После выписки из больницы я чувствовал себя плохо, консультировался с мамой по телефону и, следуя её советам, постепенно пришёл в себя.

Я всегда поражался маминым энциклопедическим знаниям. Мама много работала с отечественной и переводной литературой, выписывала медицинские газеты и журналы, делала выписки и применяла рекомендации в своей практике. Разработанные мамой приёмы комплексного лечения различных болезней неизменно оказывались эффективными и безошибочными. Мама изучала также возможности лечения народными средствами, с успехом применяя наборы различных трав, мёдолечение, прополис, рекомендации по питанию больного и занятиям физкультурой. В некоторых случаях она использовала в лечении больных гомеопатические средства.

Меня донимали судороги. Мама порекомендовала гомеопатические таблетки «купрум металликус». После приёма таблеток судороги быстро отпускали и длительное время не повторялись.

Мой киевский коллега по работе Ян Берлин пожаловался на плохое самочувствие своей пятилетней дочки, которая чахнет с каждым днём, а, главное, от лечения ей становится только хуже. Я посоветовал ему проконсультироваться с моей мамой и дал номер её телефона. Через несколько дней он подошел ко мне с просветлённым лицом и сказал, что, действуя по маминым рекомендациям, ему удалось резко улучшить состояние дочки. Вскоре девочка полностью выздоровела. Из рассказа Яна мама поняла, что у девочки выделяется ацетон (известное в Одессе заболевание, но малоизвестное в Киеве) и предложила обезжиренную диету и содовое питьё (Боржоми) в качестве лечения, что очень быстро привело к положительному результату.

Профессор Вольф Шнайдман, проживавший в Одессе с 1952 по 2002 гг., рассказывает, как десятилетняя внучка Женечка после болезни просила родителей отпустить её в многодневный туристский поход по Крыму, но родители отказывали, беспокоясь за здоровье дочки. Обратились к моей маме, лечившей девочку. Мама рекомендовала участие в походе. Поход состоялся. Женечка вернулась домой окрепшей.

Друг мамы Давид Натанович Зельцер, вспоминает: