Мама начала отчаянную борьбу за спасение жизни ребёнка. Прошли долгие месяцы, пока подвижность стала частично восстанавливаться. В поисках спасительных лекарств мама обращалась даже за границу. В частности она отправила письмо своему дяде Давиду, родному брату Софьи Семёновны, проживавшему в Бельгии.
В 1949 году это было совершенно немыслимым. Тогда связь с заграницей приравнивалась к измене Родине. Послание за границу с просьбой о лекарстве для больного сына вызвало немедленную реакцию: папу Мишу исключили из партии. Мама к тому времени была всего год кандидатом в члены партии. Её также исключили и лишили права на получение ордена Трудового Красного Знамени, к которому она была представлена ещё в Куйбышевской области. Позже, после смерти Сталина, папу восстановили в партии. Мама восстанавливаться отказалась и об этом никогда не жалела.
На нашу дачу, на 7-ой станции Большого Фонтана летом постоянно приезжали наши родственники из Харькова, Минска, Москвы и других городов. Часто приезжали и мамины друзья.
Время шло, мы подрастали. Ходить Гарик, к сожалению не мог. У него был паралич обеих ног, и он мог только ползать. Иногда я усаживал Гарика в двухколёсную коляску с длинной ручкой и возил братика практически по всей Одессе. Излюбленным местом был Приморский бульвар с памятником Пушкину, пушкой, Дюком Ришелье и фуникулером. Детям разрешалось бесплатно пользоваться фуникулёром, и мы по много часов ездили вверх-вниз.
Мама никогда не прекращала поисков путей оздоровления Гарика, консультировала его у лучших специалистов. Когда Гарику исполнилось 10 лет, ему сделали ряд серьёзных операций на ногах. В возрасте 13-ти лет ему провели уникальную операцию — анкилоз коленного сустава левой ноги. Оперировал известный Одесский врач, доцент Александр Израилевич Розенцвит, зав. отделением ортопедии Одесской областной больницы, а в прошлом, перед войной, преподаватель Одесского медицинского института.
Гарик мужественно переносил страдания. Он находил в себе силы продолжать занятия. В семь лет он, как и другие дети, начал заниматься. Только не в школе, а дома. Учителя приходили к нему домой и обучали его по школьной программе. После удаления коленного сустава, он смог опираться на левую ногу, и начал понемногу ходить на костылях.
Однако посещать дневную школу он всё равно не мог. И тогда его, в виде исключения, приняли в Одесскую заочную школу. Для одесситов занятия там проводились 4 раза в неделю по вечерам. Добирался на занятия он на 2-х трамваях. В 17 лет он окончил курсы вождения мотоколяски, и родители, получив небольшую скидку от Одесского горисполкома, приобрели для него мотоколяску. Она имела 4 колеса, мотор от мотоцикла и 2 сидения. После того, как брезентовый верх на ней был заменён металлической крышей, её стали называть: «наш броневичок». Соседи вначале не разрешали Гарику заезжать на мотоколяске во двор нашего дома. И её приходилось оставлять на улице. Не раз и не два её переворачивали и даже поджигали.
Гарик активно занялся фотографией. В кухне родители устроили ему что-то вроде лаборатории, где он самостоятельно мог проявлять фотоплёнки и печатать фотографии. Спустя короткое время он настолько преуспел в съёмках, что принял участие в областной фотовыставке, и по её результатам его приняли в Одесское областное кинофотообщество. Теперь он мог вести съёмки в самых различных местах Одессы: в порту, аэропорту и т. п. Его фотографии начали появляться в местных газетах.
Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев
Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное