Наша девочка

– Не знаю, может, и враки. Но тетя Тамара так говорит.

– А зачем тогда ей крапива?

– Отвар делать – у кого из женщин плохие волосы, тетя Тамара им крапиву дает, очень помогает. Если крапивой голову намазать, то много волос вырастет. Мне тетя Тамара всегда обещает голову крапивой намазать, если я мыть не буду. И пить тоже можно – кровь останавливает вроде бы, но я точно не помню. А пожилые люди крапивой ноги лечат – хлещут себя по ногам, чтобы аж горели. Не знаю, как они это терпят, но вроде бы помогает. Спроси у тети Тамары, она тебе лучше расскажет. Только не зли ее, а то она так может крапивой по попе дать, что потом до вечера не сядешь – чесаться будешь.

Наталка намотала на руку полотенце, тяжело вздохнула и потянулась к корням. Она рвала проворно, только периодически вскрикивала.

Я тоже намотала на руку полотенце и залезла рукой в кусты.

– А‑а‑а‑а! – закричала я.

– Поплюй на руку и слюну разотри, так легче будет, – посоветовала подружка.

Я сорвала всего несколько веток, которые Наталка отбросила – старые, не подойдут. Я была вся в волдырях и чесалась. Так что две корзины Наталка нарвала без меня.

– Вот. – Наталка поставила корзины перед тетей Тамарой. – И не говорите, что это я виновата. Пусть мама вас ругает, а не меня!

Я все еще не понимала, о чем идет речь и почему Наталка такая злая.

– Ох ты боже мой! – ахнула тетя Тамара, посмотрев на меня.

Видимо, я выглядела совсем ужасно.

– Ладно, бегите на Терек, окунитесь, – разрешила тетя Тамара.

– А рыбу можно ловить? – уточнила Наталка.

– Да делайте что хотите, чтобы я вас до вечера не видела, – махнула рукой тетя Тамара.

Мы с Наталкой выскочили за ворота, пробежали до поворота, но она вдруг затормозила.

– Ты чего? – удивилась я.

– Здесь что-то не так. – Наталка села на корточки, сорвала подорожник, послюнявила его и приложила к разбитой коленке.

– Что не так? – не поняла я.

– Тетя Тамара нас отпустила на Терек? И ничего не сказала, так? И даже разрешила ловить рыбу, так? Не бросилась тебя лечить? И нам ни за что не влетело, так?

– Ну, так, – кивнула я. – Это ведь здорово. Разве ты не хотела на Терек?

– Вот именно! Но кто же разрешит ловить рыбу? Да тетя Тамара бы мне голову открутила только за одну мысль об этом! И ты себя еще не видела. Да разве тетя Тамара бы тебя такую выпустила за ворота? Ты бы сейчас в кровати с примочками лежала! Значит, что-то случилось.

– А что могло случиться?

– Что-то страшное и ужасное. Это же тетя Тамара! Она тебя в волдырях увидела и то не обратила внимание. И мамы дома не было. Значит, что-то с папой. Побежали!

– Куда?

– Узнаем, где папа был в последний раз.

Мы сбегали сначала к Костику, потом к Дамику и Тимуру. И уже всей дружной компанией пришли к Мишке. Наталка каждый раз рассказывала про тетю Тамару, разрешение идти ловить рыбу на Терек, про крапиву, показывала на меня в качестве доказательства и говорила, что здесь точно что-то не то. Мальчишки кивали и обещали помочь.

Дамик слышал от взрослых, что дядю Давида видели на юбилее, а Тимур вспомнил, что из другого села приезжал автобус с родственниками.

– Ладно, я все узнаю, – сказал Мишка.

Он зашел в дом, где был юбилей, и вышел достаточно быстро.

– Автобус еще два дня назад уехал. Говорят, что дяди Давида в нем не было. Они не помнят. Да, дядя Давид на спор барашка выиграл. Обещали деньгами отдать.

– И где теперь папа? – Наталка чуть не плакала.

– Вот где. – Мишка показал газету, которую держал за спиной.

На первой странице была фотография – дядя Давид в папахе и бурке в окружении детей. И подпись: «Дети села разучивают народные песни».

– Надо маме показать. Спасибо, ребят! С меня – ножик счастливый для метания и леска с крючками! – крикнула Наталка, и мы побежали домой.

Дома уже была тетя Соня, которая сидела на кухне и плакала. Рядом хлопотала тетя Тамара. Вот именно что хлопотала – варила кофе, протирала стол, что-то переставляла. В печке что-то клокотало и булькало – тетя Тамара варила свои целебные отвары. Перед тетей Соней была высыпана гречка, которую она перебирала, но никак не могла сосредоточиться на занятии – медленно водила пальцем по скатерти, выписывая невидимые узоры.

– Успокойся, найдется, – говорила тетя Тамара.

– Никто не знает, где он, – отвечала тетя Соня. – Я все село оббегала. Никто не знает и не видел.

Она перекладывала зернышки в две кучки, но все время путала, в какую именно класть плохие, а в какую – хорошие.

– Мы знаем, – торжественно и громко заявила Наталка, поскольку наше возвращение осталось незамеченным, и положила на стол газету.

– Что это? – удивилась тетя Тамара.

– Мы знаем, где наш папа. Он здесь! – ответила Наталка.

Тетя Соня взяла газету и поднесла к глазам.

– Это не он. Ты что? Давид никогда не носил ни папаху, ни бурку. Да и народные песни он не знает. Что это за дети вокруг него? И откуда у тебя эта газета?

– Нашли, – ответила Наталка, решив на всякий случай не выдавать друзей.

– Смотри, – сказала тетя Тамара, нацепив на нос очки, – это в том селе, откуда люди на юбилей приезжали. Значит, он сел в автобус и уехал с ними.