Наша фантастика № 2, 2001

— Вита, почему ты не соглашаешься мне помочь? Ведь в школе на экзаменах ты что-то делала с учителями. У меня всегда были пятерки, даже по физике. А в ней я… Сама знаешь… Что тебе мешает сейчас? В институт ты, правда, тоже не поступила, но ведь не особенно и стремилась, да? А для меня… Ты же понимаешь, насколько это важно! Я знаю, что на расстоянии на людей влиять трудно. Но ведь Москва — совсем рядом. Не Нью-Йорк, не Токио, даже не Новосибирск! Ты могла бы, если бы захотела, я точно знаю. Но ты не хочешь. Именно не хочешь… Почему?

— Пей чай, остынет.

— Вита!!!

— Ну что? Что? Что?

— Если бы… Если бы я знала, что у меня нет таланта, что мне никогда не стать хорошей актрисой… Неужели ты думаешь, я просила бы тебя об этом? У меня ведь тоже гордость есть… Я даже поступать бы не ездила три раза подряд. Но ведь есть талант, и еще какой! Я чувствую… И другие чувствуют… Все чувствуют… Но только не те люди, от которых все зависит! Я не понимаю, в чем здесь дело, но это явно по твоей части. Неужели так трудно было помочь?.. Просто глаза им раскрыть…

— Ну вот. Чай и правда остыл. Схожу подогрею…

Шар-рах!

Заварочный чайник летит на пол и разбивается вдребезги. За ним — тарелка с печеньем. Коробка конфет.

— Ты что, совсем ошалела?!

Вита крепко схватила сестру за руки — ниже локтей.

— Пусти! Ты меня идиоткой считаешь, да?! Ты у нас такая знающая? Такая умная? Такая взрослая? Ни х… ты не взрослая! Такая же девчонка, как и я! И жизнь не лучше, чем я, знаешь! Хуже еще! Проспала ты всю жизнь!.. По какому праву ты на меня сверху вниз смотришь?!

Вита опешила. В таком состоянии сестру она не видела никогда. Конечно, с Ленкой иногда случались истерики, как и с большинством женщин — когда слишком много выпьет или с очередным парнем всерьез разругается… Но такого перекошенного лица, такого дрожащего от злости голоса, такого ненавидящего взгляда — причем взгляда, обращенного на нее, — Вита припомнить не могла.

— Да ты что, на самом деле?! Ну-ка, успокойся. Когда это я на тебя сверху вниз смотрела, давай-ка вспомни. Ну что тебя дрожь колотит? Не будешь больше посуду бить? Вот так. Бери свое «Собрание», давай сядем и поговорим по-нормальному. Если я тебе в чем-то помочь не могу, на это есть свои причины, ничего не попишешь. И не тебе здесь границы проводить — чего я не могу, а чего не хочу. Ты этого знать не можешь. — Сглотнула, перевела дыхание. — Не в том дело, что я тебя несмышленышем считаю, пойми!..

— А в чем тогда?! Я же не требую, чтобы ты мне свои колдовские секреты выдавала… Я хочу простого человеческого объяснения, почему так происходит… Я правды хочу!.. И это не только моего поступления касается. — Нечаянно сломала недокуренную сигарету, обожглась, бросила в пепельницу не потушив; в голосе опять появились истерические нотки. — Что с Юркой происходит? Не может быть, что ты не знаешь! Это ты… Что ты с ним делаешь?..

— Насчет Юрки я тебе говорила с самого начала… — Вита изо всех сил старалась держать себя в руках. — Ты должна была с ним расстаться, и все было бы в порядке. Ты меня не послушалась…

— Мне плевать, что ты там говорила и что я должна была сделать! Меня интересует одно: по-че-му?!

Вита впилась ногтями в ладони.

— Почему? Хорошо, я скажу. Ты в тот раз была права: я сама влюблена в него и страшно ревную. И вот, так получается, что…

— Врешь!!!

Сорвалась на визг. Вскочила. С размаху стукнула кулаком по стене.

— Ты врешь! А я хочу знать правду! Правду! Как же, влюблена, ревнуешь! Кому-нибудь другому рассказывай… Ты никогда никого полюбить не сможешь, ты же холодная, как удав!

— Зато ты у нас слишком страстная и пламенная! — Вита чувствовала, что ее тоже заносит, но ничего не могла с собой поделать. — Ладно бы просто трахалась со своими мужиками и удовольствие получала! Так нет, ты же в них во всех влюбляешься, как кошка, до потери памяти!

— Не до потери памяти! И не во всех…

— Вот именно. Не во всех.

Вита распрямилась как пружина, встала с кресла, быстро ушла к себе в комнату и вернулась с большой черной папкой в руках.

— Правду хочешь знать?! Смотри! Читай!

Швырнула папку на кресло. Та раскрылась, и оттуда посыпались фотографии, газетные вырезки, клочки бумаги, исписанные неровным, корявым почерком…

Лена замерла в нелепой позе, с полуоткрытым ртом. Даже всхлипывать перестала.

— Вита, что это?

Вита ничего не ответила. Сунула руку в карман.

— Да, кстати, ключ свой забери. Вот он. Твой ненаглядный успел стащить. Проведать меня недавно приходил. Ой, как не вовремя!

— Что?!! — Лена широко раскрыла глаза и прислонилась к стене. — Ты его?.. Что с ним?!

— Ничего, жив-здоров. Пока.

Вита опустилась в свободное кресло и закрыла лицо ладонями.

Она слышала, как сестра тихо отошла от стены, как скрипнула в ее руках кожаная папка, как зашелестели листочки бумаги. Мысли мельтешили в мозгу как сумасшедшие. Надо принимать решение. Отступать уже поздно.

— Я все объясню тебе, Лена, Прямо сейчас… Ты меня, наверное, монстром будешь считать… Не надо, пожалуйста. Я ни в чем не виновата. Я не могу с этим справиться.