Наша фантастика, №3, 2001

Ее тело вдруг расползается туманом. Я еще пытаюсь заключить ее в объятия, но мои руки обнимают пустоту. Ее уже нету… Только слабый огонек отдаляется от меня.

Бросаюсь вслед за этим огоньком, но буквально в двух шагах упираюсь в огромное зеркало, перегородившее путь назад. Желаю, чтобы оно исчезло, но ничего не происходит, только по поверхности зеркала бежит еле заметная трещина. С разбегу бью кулаком по своему отражению. Осколки, падая, ранят мне руки. Но это пустяк — не больно. Больно оттого, что за зеркалом — стена. Каменная кладка, покрытая плесенью.

Кровоточащими руками безнадежно бью по холодному и бесчувственному камню. Еще раз пытаюсь что-нибудь изменить. Закрываю глаза. Открою их — стены не будет.

Нет, ничего не меняется. Я бессилен. Не в моей воле что-нибудь изменить, путь назад закрыт…

Бьюсь головой о проклятую стену. Слезы текут по щекам, но я этого не замечаю. Не чувствую ничего, кроме дикой боли там, где, как говорят, должно быть человеческое сердце.

Дика, моя Дика… Неужели я опять тебя потерял?

Из небытия меня вырывает тихая песня. Еле слышный женский голос достигает слуха, но слов не разобрать. Звук доносится оттуда, где в пещеру проникает дневной свет. Поневоле бреду туда, влекомый чарующим голосом. Слышу все лучше и лучше. У выхода из пещеры, там, где солнечный свет борется с мраком подземелья, стоит девушка. Ее лицо — то, что я видел в тумане. Оно похоже на лицо Дики, но в то же время — это лицо эринии и плачущей Гекаты.

Тихо напевая, она отступает к свету. Прямо из ниоткуда появляется широко распахнутая дверь. Девушка останавливается в дверях и с немым вопросом глядит на меня.

Оборачиваюсь — за моей спиной негостеприимно чернет вход в пещеру. Кое-где сверкают осколки зеркала. Зеркала, разбитого, как и мои надежды вернуться назад, исправить то, что непоправимо.

Делаю шаг вперед — через прямоугольник двери. С той стороны до меня доносится свежий весенний ветерок, легко играя белым платьем стоящей в дверях девушки.

Иду к дверям…

Когда он открыл глаза, она была рядом. Теперь он блуждал взглядом по палате, ища чего-то или просто пытаясь сообразить, где он находится.

Она взяла его за руку, привлекая внимание к себе.

Мужские глаза взглянули на нее, а губы приоткрылись — и девушка услышала слабый голос:

— Дика…

— Я не…

Но мужчина опять повторил:

— Дика.

Открывается дверь палаты, и входишь ты. Наклоняешься, целуешь. Пряди твоих волос нежно касаются моего лица.

— Вот книга, о которой ты спрашивал. Я скоро вернусь.

Смотрю на твой исчезающий за дверью силуэт, прислушиваюсь к звукам удаляющихся шагов. Потом раскрываю книгу, на обложке которой красуется название: «Феномен „цветущей кобры“». На первой странице снимок коварного цветка. Смотрю на него, и на грудь наваливается груз разных чувств, но боль заглушает все.

Листаю книгу. В самом конце — список жертв «цветущей кобры». С фотоснимками. Со страниц книги на меня с улыбкой смотрит Дика. А рядом… Нет, это не медсестра, хотя сначала я подумал именно так. Лицо мужчины, очень похожее на ее лицо. Под снимком — фамилия, даты рождения и смерти. Два события, между которыми втиснута жизнь…

Откладываю книгу.

«Цветущая кобра» отняла у тебя брата. А ты отняла у нее меня…

Слышу шаги. Это возвращаешься ты.

Когда я остаюсь один, в палату иногда заглядывает пес. Обычно он устраивается в углу и наблюдает за мной влажными глазами. Я зову его Ортом. Кажется, это псу нравится.

Я быстро поправляюсь. Завтра меня обещали выпустить во двор. И все время рядом со мною — она. Я знаю, она не моя Дика. Дики нет уже давно. Но она — рядом. Она так красиво улыбается, а руки ее такие теплые. Я даже сказал бы: любящие руки. Сказал бы, если бы не боялся. Ее лицо — это лицо девушки, которая вывела меня из пещеры. Лицо эринии. Только чертовски доброй эринии.

Красавица моя, я же — больной. Я старше тебя почти на десять лет.

А может быть, на многие столетия…

Владимир Крыштелев ВТОРЖЕНИЕ

Рис. А. Семякина

Я сидел на скамейке в парке и устало смотрел, как приземляется космический корабль. Не нужно было много ума, чтобы догадаться, что это в принципе означало. Все ясно без лишних слов: инопланетяне решили захватить Землю. Ну, так им и надо. Мне-то, собственно, какое до этого дело.

Корабль самым наглым образом выжег площадку в лесу — недалеко от того места, где я сидел, — и приземлился. Открылся люк, и на свет появился человекообразный робот, оснащенный кучей различных приспособлений, призванных, по-видимому, облегчать и без того трудную его жизнь.

Просканировав местность, он уставился на меня.

— Добрый…

Он запнулся и поднял голову, очевидно чтобы измерить угол наклона солнца над горизонтом. Но это ему не удалось, поскольку погода была пасмурной, и он беспомощно застыл.

— День, — подсказал я ему и добавил: — Часы с собой носить надо.

— Только прилетел. Еще не успел настроиться на местное время. Ну ничего, я возьму твои.

Я взглянул на свои наручные электронные часы.

— Я не собираюсь их отдавать, — уведомил я его.

— А я и спрашивать не буду. Вот сейчас уничтожу тебя и заберу часы.