Наша футбольная Russia

Смотреть на гостей передачи, не скрою, было страшновато. С каждым из них мне неоднократно доводилось проводить интереснейшие беседы, они многое повидали и готовы с удовольствием делиться опытом и воспоминаниями. Но вдруг, объединившись, они превратились в какой-то комок тотального, разрушительного негатива. Никто не сомневался и не сомневается, что проблемы у сборной существуют. Но ярость, с которой о них говорилось, не имела ничего общего с их реальным масштабом. С каждым словом складывалось все большее впечатление, что Хиддинк – их личный, кровный враг.

Да простят мне заслуженные люди нашего футбола, но смотрелись они, как расстрельная «тройка» сталинских времен (для полноты картины не хватало только Хиддинка в арестантской робе). Вклиниться в их обличительный хор с какой-либо репликой было почти невозможно. А если кто-то (к примеру, коллега Левин) и пытался – реакция была явно неадекватной и сопровождалась фразой: мы, мол, в футбол играли, а вы-то что в нем смыслите? Хотя профессиональных претензий, на какие не были бы способны журналисты, Хиддинку не предъявлялось. Почти все – на сугубо эмоциональном, почти болельщицком уровне.

Слушая приговор «тройки», я сильнее, чем когда-либо прежде, ощутил огромную концентрацию неприязни и даже агрессии, которую испытывает по отношению к тренеру-чужаку значительная часть старшего поколения отечественных футбольных специалистов. Что это – искреннее радение за интересы нашего футбола? А может, банальные зависть и ревность? При этом, несмотря на диковатое впечатление от того ночного эфира, я по-прежнему с большим уважением отношусь к Севидову, Игнатьеву и Ловчеву. Они для меня, как и раньше, – неравнодушные, искренне преданные футболу люди. Которые потому и горячатся, что им не все равно.

Вот только термин «футбольные люди» в отечественной его трактовке несет двоякий смысл. Он, безусловно, означает преданность игре и заслуги перед нею. Но также – определенный образ мышления, увы, не всегда подразумевающий широту восприятия окружающего мира. И происходящих в нем изменений.

Хиддинк среди «футбольных людей» России остается инопланетянином. Постепенно, правда, к нему присоединяются «инопланетята» – Рахимов, Кобелев, Слуцкий, – которые к Хиддинку, насколько знаю, всегда относились с уважением. Но от атмосферы враждебности со стороны основной части российской футбольной «семьи» ему не уйти, и выражения вроде «наша лига», «наша сборная», которые регулярно употребляет голландец, тут помочь были не в состоянии. Впрочем, вряд ли в той же Корее поначалу было иначе. Зато потом – предложение гражданства, пожизненные бесплатные полеты самолетами Korean Air и экскурсии на корейском к дому на востоке Голландии, где родился Хиддинк…

Лично я в тот вечер испытывал своего рода облегчение от того, что Хиддинк до сих пор не выучил русский. Лучше пусть он его и не знает – чтобы спокойно работать.

Тем не менее сам градус дискуссии не говорил даже – кричал о том, что сборная сейчас интересна всем. В Черкизово, кстати, пришло 15 тысяч зрителей, что для товарищеского матча в Москве, да еще и не против соперника из числа великих, – показатель хороший. И отличный индикатор внимания, которое с момента прихода Хиддинка стала вызывать национальная команда.

Ни один отечественный тренер за полтора десятка лет не доказал, что он может принести сборной России реальную пользу (был, кстати, прекрасный шанс и у Игнатьева). При том, что перепробовали всех лучших. Допускаю, что через какое-то время новому тренерскому поколению, открытому для мира, удастся выдвинуть достойного представителя для сборной.

Однако пока его нет. И как ни разыгрывай в телевизионных студиях патриотическую карту, тренеров мирового уровня у нас от этого не прибавится. Это совсем не означает, что Хиддинк не ошибается. Ничего подобного. Но когда тренер с мировым именем честно пытается обновить сборную и поставить ей игру, когда вектор этого обновления виден, почему нельзя дать ему такую возможность!

У нас же сбились на привычный крик: «А король-то – голый!» И уже от одних только этих криков хотелось, чтобы все у Хиддинка получилось.

* * *

Перед следующим матчем, дома против Македонии, Хиддинк провел на запасном поле стадиона имени Стрельцова тщательное тестирование функционального состояния футболистов. Причем его результаты, как объяснил тренер, важны будут не только сейчас, но и в 2008-м: чтобы в канун большого турнира обладать информацией об особенностях организма каждого из игроков сборной.

Не сомневаюсь, что это был еще и психологический ход: этим заявлением голландец косвенно дал понять игрокам, что уверен в выполнении задачи – выходе на Euro-2008.

Еще одним психологическим ходом Хиддинка стала беспрецедентная открытость. Для сборной России, привыкшей к «осадному положению» в Бору, несколько дней тренировок, на которых могли присутствовать все желающие, – это было что-то невероятное.