Наша игра

Чеченская контора находилась в северной части поселка, рядом с бывшей школой. Сейчас ее превратили в медресе, над ней развевался черный флаг, с бывшего футбольного поля раздавались воинственные крики.

– Такбир!

– Аллаху акбар!

– Такбир!

– Аллаху акбар!

Около конторы выделялся почти новый, пятьдесят седьмой «Майбах» цвета серого с шоколадным. Звездец полный.

Видимо, кого надо уже предупредили – Муса выкатился на крыльцо. Он растолстел, но был столь же оживлен и жизнерадостен.

– Салам, гости дорогие, проходите. Стол сейчас накрою.

– Обойдемся, – сказал Башка. – Пойдем-ка пройдемся.

Они пошли в обход медресе.

– Это что такое?

– Это? Медресе. Дети учат истинную веру.

– Да, вижу, какие дети.

– Уверовать никогда не поздно.

– Мусса, – проникновенно сказал Башка, – вы чего тут, охренели?

– А чего такое? Нехорошо говоришь, рафик.

– Жизнь, Муса, она круглая. И чтобы она не покатилась хрен знает куда, нужно равновесие. А это вот что? Вы собираетесь войной идти?

– Какой войной, рафик, у нас мир, старшие договорились.

– Вижу, какой мир. Ты контору открыл в ваххабитском рассаднике.

Муса залупал глазами.

– А где еще открывать? Не на постоялом дворе? У меня и в Нижнем есть контора. Но где товар держать? Он же дорогой.

Башка сплюнул.

– Смотри, Муса, жить тебе. Думаешь, если ты муслим, тебя это спасет? Да они первые тебе брюхо вскроют.

– Астауперулла.

– Ладно, к делу. Блатные оборзели, на нас залупаются. Надо проучить.

…

– Я уберу несколько человек… из расходных, реальных авторитетов трогать не буду. Потом переговорим по условиям.

Муса поцокал языком.

– Опасно, рафик. Кровников себе на шею вешаешь.

– Переживу. Ты мне нужен как посредник и гарант для базара. Ты и твои эти головорезы.

– Сделаем… чего для друзей не сделаешь.

Башка пристально посмотрел.

– Раком не встанешь. Или встанешь?

…

– Ладно, проехали. Теперь и за стол можно…

Никита по кличке Штымп по понятиям относился к «стремящимся».

Катастрофа застала его на зоне, куда он зарулил, как и многие, по глупости. Не было денег, решили мужика какого-то подрезать, тот оказал сопротивление. Труп. Паровозом пустили Михася, но ему и заранее не обещанного соучастия хватило – шесть лет поднял. Отбывал на месте, в Нижегородской области, на путь исправления не встал, прибился к отрицаловке.

Катастрофа уберегла их в самые первые дни, а потом пришли вэвэшники, но какие-то странные вэвэшники. Их освободили, кума отдали им на разрыв очка. То-то поглумились… за все рассчитались.

Потом на трассе стопорнули тачку. Именно ему пришло в голову, что хозяев надо не убивать, а взять в рабство. Так и сделали.

Потом стопорнули еще тачку. Хозяин оказал сопротивление, его убили.

Постепенно в Нижнем устаканивались дела, город становился на воровской ход. К воровскому ходу примкнул и он – за него и подписку кинули, что он в колонии правильным пацаном был, отрицалой, и то, что он не стал убивать лохов, а в рабство их угнал, понравилось старшим. Потому как убивать любой дурак может, а вот сообразить, как деньги делаются, далеко не каждый. Его сначала поставили десятником, потом бригадиром. Он себя показал дельным пацаном, который не только монтировкой умеет размахивать да кости ломать, но и головой поработать может. В конце концов, если подкрышный люд передавить, – он уйдет, упадут поступления – а кому это надо? Он, наоборот, показал рост оборотов на своем участке – и ему, в конце концов, дали под контроль небольшой рынок и перевели в «основные». Это очень высокая ступень для пацана из Заводского района – если те, что ниже, расходные, бычье, в том числе и бригадиры, – то за «основных» мазу тянет вся группировка. Конечно, про грев речь уже не идет – какой грев, когда кум очко прижмурил, а зоны теперь братва контролирует. Но если, скажем, на тебя наедут, то расходных могут и сдать, в распыл пустить. А вот за «основных» впрягутся всегда.

Место, куда поставили Штымпа, представляло собой бизнес-центр, который какой-то чиновник возвел. Он и сейчас работал завхозом и бухгалтером и был благодарен Штымпу за то, что позволил ему жить. Центр переоборудовали, кому подо что, открыли всякие там обувные ремонты, ателье и прочее и рядом еще рыночек сделали для тех, кому постоянное торговое место не нужно. Ну и окрестности входили – Штымп и их в оборот взял, две общаги сделал, поставил шинку, ремонтную мастерскую, в одном доме на первом этаже перегородки сломали и сделали кафушку, а второй и третий этажи сдавали шлюхам. Все – выгода.

Штымп – деловой пацан, говорили с уважением.