Наша юность

Кого я не могла понять, так это Каролину. Как она смогла сказать Игорю про свои чувства к Ульяне? И главное, зачем? Она не хотела его обманывать, что у неё чувства только к нему? Но она же говорила, что к Уле у неё всё прошло. Ладно, допустим, что она всё рассказала Игорю до того, как с ней поговорила я, но почему тогда она ему не рассказала, что разобралась в себе? Лина просто запуталась в своих чувствах. И ей помочь я не могла. Она зависела от своего настроения.

В один момент ей нравилась Уля, в другой – нет.

Не понимала я и Женю, которая следила за социальными сетями Паши и злилась на девушек, оценивающих его фото. Это даже несколько пугало. Если раньше я могла сказать: «Пусть делает, что хочет, я уверена, у неё есть голова на плечах, к Паше она больше не вернётся», то после случившегося почти месяц назад я больше не была уверена в Жене, не доверяла ей в этом плане. Оставалось только надеяться, что больше глупостей она творить не станет.

Ну и, наконец, не понимала я саму себя. Что же происходило у меня и в голове, и в сердце? Я не знала. Ещё неделю назад там никого не было, и я, счастливая, хвасталась об этом девочкам. Сейчас же я не знала ничего. И Соня, и Женя, знавшие Мишу, отговаривали меня от встреч с ним, и пока что я поддавалась их влиянию. Да и вообще-то, было странно. Раньше он подлавливал меня и разговаривал, если ему это было нужно, а сейчас просил о встрече. Но видеть я его не хотела, и за это мне почему-то было стыдно. Видимо, мне опять было жаль его.

В четверг Светлана Викторовна назначила меня командиром класса. Было лестно, тем более что я уже второй год подряд была командиром.

В пятницу ко мне подошёл Саша, и случился странный диалог.

– Алиса, поговори с Глебом.

– Что? – не поняла я. – О чём? Зачем?

– Я просто не знаю, как ему это сказать… Но он стал всё время быть с Ларисой, почти не общается с друзьями, мы стали как-то меньше контактировать.

– А я-то тут причём?

– Ты знаешь его лучше всех, можешь на него повлиять.

– Повлиять? – переспросила я. – Саша, я уже год не общаюсь с ним, я уверена, что за это время он сильно поменялся, я его уже совсем не знаю.

Саша неожиданно заправил мне прядь волос за ухо.

– Ты не пыталась.

Я отстранилась.

– И не буду пытаться. Мы не друзья с ним больше. Я сейчас только ещё больше поругаюсь с ним, поскольку лезу не в своё дело.

Потом прозвенел звонок, и я отделалась от неприятного разговора. В субботу я пошла гулять с Ульяной. Мы, как обычно, говорили обо всём на свете: искусстве, учёбе, погоде, о мальчиках.

Она рассказала мне о том, что происходило у неё в жизни, и я поняла, что всё ещё заслуживаю её доверия.

Весь понедельник около меня вился Миша. На перемене я стояла с Каролиной и Игорем, к нам неожиданно подошли он с Глебом. Мы немного постояли, потом Глеб попросил у меня ключ от кабинета Светланы Викторовны.

– Так он же открыт, – удивилась Лина.

– Нет, Светлана Викторовна в столовую ушла и закрыла дверь, а мне срочно надо… Пакет со сменкой.

Я достала из сумки ключ и протянула однокласснику.

– Я не умею открывать, – вдруг сказал Глеб.

– Попроси Сашу, у него хорошо получается, – закрывая сумку, сказала я.

Глеб взял у меня ключ.

– Не знаю, где Саша, буду искать его всю перемену. Пойдём со мной.

Мы с Линой переглянулись, и я пошла за Глебом на третий этаж. Подходя к кабинету, я увидела, что он открыт, и вопросительно посмотрела на Глеба.

– Можно с тобой поговорить? – спросил он, заходя в кабинет.

– Ну попробуй, – осторожно согласилась я и вошла следом.

– Что у вас с Сашей?

Я села на парту.

– Тебя это не касается.

– Он мой друг.

– Он. Не я. У него и спрашивай.

– Он говорит, что ничего.

Я пожала плечами.

– Значит, ничего.

Глеб подвинул меня и сел рядом.

– Но я же вижу, что что-то есть. Вот о чём вы так мило болтали в пятницу?

Я насмешливо улыбнулась.

– Тебе правду сказать?

– Ну, конечно.

– О тебе. Саша просил поговорить с тобой. Ему не нравится, что ты постоянно с Ларой.

– А почему он сам это не сказал?

Я спрыгнула с парты.

– Видимо, учится на моих ошибках. Ты же всё, сказанное про Лару, в штыки воспринимаешь.

– Ты обозвала её, – напомнил бывший друг.

– Я была в истерике, до которой меня довёл ты, – тоже напомнила я.

Я пошла к выходу, но Глеб схватил меня за руку и остановил.

– Как думаешь, что мне делать?

Я вырвалась.

– Для начала не хватать меня так. А вообще, найди Ларисе подруг. Ей просто кроме тебя больше общаться не с кем, вот и всё.

– А с Мишей у тебя что? Он весь день около тебя, смотрит на тебя, шутит.

– Осеннее обострение, – отмахнулась я.

Глеб посмотрел мне в глаза.

– Алиса, я серьёзно.

– Так и я не шучу. Тебя моя жизнь больше никак не касается.

– Мне просто обидно. Когда Миша обижал тебя, я разбирался с ним, просил не лезть к тебе. И что в итоге? Всё зря?

– Перед тем как разбираться, ты мог спросить, надо ли мне это. И я не понимаю тебя. То помогаешь мне, то говоришь, что я заслуживаю к себе плохого отношения.

– Так оно и есть.

Я обозлилась.

– Знаешь что…

– Сашу жаль, он как раз таки плохого отношения не заслуживает.

– Он-то сейчас причём?

– Ты же Мишу своего любишь.