Наша юность. Мистерия о милосердии Жанны Д`Арк

Тогда Иисус сказал ему в ответ: блажен ты, Симон, сын Ионин, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мои, сущий на небесах;

И Я говорю тебе: ты — Петр, и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее;

И дам тебе ключи Царства Небесного. [422]

Жаннетта

– Трижды. Именно Он. Именно Он трижды отрекся от него.

Госпожа Жервеза Словно впадая в гнев праведный:

– Отречение Петра, отречение Петра. Вам больше нечего сказать, кроме этого, отречение Петра. (Глотая слова, говоря почти бессвязно от гнева). Его, это отречение, используют как аргумент, о нем говорят, чтобы замаскировать, чтобы скрыть, чтобы извинить наши собственные отречения. Чтобы заставить забыть, чтобы забыть самим, чтобы заставить себя забыть наши собственные отречения. Чтобы поговорить о чем–нибудь другом. Чтобы перевести разговор на другую тему. Петр отрекся от Него трижды. Ну а дальше. Ведь мы–то сами отрекались от Него сотни и тысячи раз ради греха, ради греховных заблуждений, отрекались греша.

Tu es Petrus [423] Он единственный после Иисуса получил так свое имя, непосредственно, из собственных рук Бога. И Иисус был с ним на ты.

Святые метельщики, великие святые метельщики мира.

Жаннетта

– Никогда те, кто родом из этих краев, никогда святые из здешних мест, никогда даже простые христиане из здешних краев не бросили бы Его. Никогда французские рыцари, никогда французские крестьяне, никогда простые прихожане французских приходов. Никогда участники крестовых походов не бросили бы Его. Никогда эти люди не отреклись бы от Него. Скорее сложили бы голову.

Те, кто родом из Франции. Те, кто родом из Лотарингии.

Госпожа Жервеза

– Писания должны были исполниться.

Жаннетта

– Они могли бы оставить кому–нибудь другому заботу об их исполнении. Никогда король Франции [424] не бросил бы Его. Никогда Шарлемань и Роланд, [425] никогда уроженцы здешних мест не позволили бы сделать это. Никогда мастеровые из городов, никогда мастеровые из маленьких городков не позволили бы сделать это. Кузнец взял бы свой молот. Женщины, слабые женщины, сборщицы колосьев, взяли бы садовые ножи. Никогда Шарлемань и Роланд, участники крестовых походов, никогда монсиньор Годфруа де Буйон, [426] никогда святой Людовик [427] и даже сир де Жуанвиль [428] не оставили бы Его. Никогда наши французы не отступились бы от Него. Святой Людовик, король Франции, святой Людовик французский. Никогда святой Дионисий и святой Мартин, святая Женевьева и святой Аниан, никогда святой Луп, никогда святой Аудент не бросили бы Его. Никогда наши святые не отступились бы от Него. Это были бесстрашные святые.

Госпожа Жервеза

– Дитя мое, дитя мое, как ты рассуждаешь. Ты опираешься на вторых святых в пику первым святым; ты горячо высказываешься за вторых святых в пику первым святым; ты ссылаешься на вторых святых в пику первым святым. Какое святотатство, дитя мое. Ты вносишь раскол в Церковь; ты вносишь распрю в святое братство. Раскол, распрю в христианское братство.

Ты приводишь в пример вторых святых в пику первым святым.

Всякий дом, разделившийся сам в себе, падет.

Жаннетта

– Я говорю то, что думаю. Я знаю тех, кто родом из здешних мест.

Госпожа Жервеза

– Ты вносишь раскол в единую Церковь, которую Господь наш основал единой, которую Он задумал единой, которую Он вечно сохранит единой.

Жаннетта

– Я говорю о том, каковы мы сами и какими были наши святые. Они не страшились ударов.

Госпожа Жервеза

– Есть лишь одна святость. Это такие же святые. Есть лишь одна святость, которая исходит от Иисуса.

Которая не что иное, как святость Иисуса. Источаемая вечно.

Жаннетта