Наша юность. Мистерия о милосердии Жанны Д`Арк

– Есть кладезь обетов. Разом, с первого раза Иисус исполнил все обеты. Он пришел и исполнил все обеты. Он исполнил все Божьи обеты, все обеты пророков. Все Божьи обеты, запечатленные, переданные пророками, многими поколениями пророков. Все обеты, данные Богом своему народу, народу Израилеву; а в лице Израиля и всему человечеству. Странные обеты. Все они были исполнены с первого раза, все они были увенчаны разом. Но вечно они ждут, чтобы мы, мы тоже, в конечном счете именно мы их исполнили, их увенчали. Странные обеты. Необычайно странные. Странные вдвойне. Именно нам они были даны. Именно нам они были обещаны. И именно от нас в итоге зависит их исполнение, именно от нас ждут они своего увенчания. Именно в наших руках, в наших слабых руках, в наших жалких руках, в наших недостойных руках, в наших грешных руках находится само их исполнение и упование на их увенчание. Все перевернуто с ног на голову. Тот, кому обет был дан, вместе с тем — это также и тот, кто в итоге его исполняет, сам исполняет данный ему же обет. Все шиворот–навыворот. Тот, кто исполняет, — это вместе с тем и тот, кому обещано. Мы сами держим слово, нам же данное, сами должны держать слово, нам же данное. Вот чего не поняли мудрецы земные.

Жаннетта

– Душа, одна–единственная душа — бесценна. Какова же тогда цена бесчисленного множества душ?

Госпожа Жервеза

– Ты меня не щадишь. Задаешь мне слишком трудную задачу. Когда говорят «спаси душу», это значит «спаси данную душу», значит, что думают о данной душе; о спасении данной души. Говорят: «спасти душу». Это не значит, что исключают всех остальных, что думают, что трудятся во вред другим, обособляясь от других; что прокладывают себе дорогу во вред другим, обособляясь от других; что молятся, обособляясь от других.

Ведь это значило бы молиться, обособляясь от святого братства.

Когда говорят «спасти душу», имеют в виду некую душу, какую–то определенную душу. Не подразумевают «одну», «одну единственную», как когда считают «один, два, три».

Никогда не молятся, обособляясь от других.

Так, чтобы кто–то не был включен.

Никогда не молятся кому–то во вред.

Говорят «спаси душу», вот как говорят.

Жаннетта

Словно не слыша:

– Какова же тогда цена бесчисленного множества душ?

Госпожа Жервеза

– Нужно думать обо всех, нужно молиться обо всех. Безмерно радуясь, когда по бесконечной благости Своей избирает Он эту душу среди тех душ, которые мы любим. Ах! Жаннетта, если бы ты знала…

Непродолжительное молчание.

Тебе скажут не раз, что я убежала от мирской жизни и что я струсила, что я была трусливой; что я бросила мать; они только о том и говорят, что это уход от жизни, что мы бежим от жизни: если бы ты знала, ценой каких слез и крови моего тела, и крови моей души я хотела спасти эту душу! Прости мне, Господи, эту вездесущую гордыню — осмелиться выбрать душу, чтобы радеть о ее спасении.

Продолжительное Молчание.

Но когда душа прошла Суд Божий, если Бог осудил ее на вечный ад, наши добрые дела уже не приносят ей пользы; она мертва; наши молитвы уже не приносят ей пользы; наши страдания уже не приносят ей пользы. Так не след нам отдавать ей, не след отдавать ей понапрасну наши живые добрые дела, наши живые молитвы, наши живые страдания: предоставь мертвым погребать своих мертвецов. [439]

Жаннетта

Она перестает прясть, чтобы вступить в спор.

– Значит, госпожа Жервеза, когда Вы видите, что душа гибнет…

Госпожа Жервеза

с глухим неистовством; словно сдерживая крик:

– Мы никогда не знаем, гибнет ли душа.

Жаннетта

– Увы, мы прекрасно знаем, что есть гибнущие души. Мы прекрасно это видим. Да ну же! Госпожа Жервеза: мы часто бываем твердо убеждены, что некая душа погибла.

Госпожа Жервеза

– Сестра моя, когда я твердо убеждена, что душа погибла, я несчастна и доставляю Господу новое страдание, в которое погружает мою душу предположение, что, еще будучи здесь, душа уже погублена.

Мы приносим Господу то, что имеем.

Жаннетта

– А когда Вы видите, госпожа Жервеза, что Ваши молитвы напрасны?

Госпожа Жервеза

С жаром; словно приглушенно вскрикивая; словно сдавленно вскрикивая:

– Мы никогда не знаем, напрасна ли молитва.

краснея и быстро спохватываясь:

Точнее, мы знаем, что молитва никогда не бывает напрасна. Есть кладезь молитв. С тех пор как Иисус произнес свой «Отче наш». С тех пор как в первый раз Иисус произнес «Отче наш».

очень твердо:

И даже если бы это было так, на все воля Божья: наши души принадлежат Ему. Коли я истово молилась и страдала, в Его воле внять моей мольбе: ни мы, ни кто–либо другой не вправе требовать у Него отчета.

Жаннетта

– И страдала.

Госпожа Жервеза

– Он внемлет страданию, как внемлет мольбе.

Жаннетта