Наша компания (сборник рассказов)

Почти ежедневно в центре города перед собором Христа Спасителя совершались пышные молебны.

Из собора выходили священники, тяжело обряженные в серебро и золото, и чадили из курильниц ладаном.

Осипший, разбитый старостью бас протодьякона призывал дворянское воинство идти «освобождать» от большевиков Москву.

Замерли шеренги пехотных офицеров и улан. На конях выпрямились генералы, придерживая у седел курчавые папахи.

Среди народа, который стекался к собору поглядеть на очерёдной молебен, можно было видеть высокую красивую женщину в кружевных перчатках и в модном костюме. Женщина держала за руку маленького мальчика в бархатной куртке и в коротких штанах.

Казалось, что женщина слушает призывы церковников. Но она их не слушала. Она отыскивала глазами знакомого всадника, вахмистра в погонах.

Вот нашла.

Вахмистр тоже ее заметил и медленно провел рукой по волосам.

Женщина в ответ слегка кивнула и, не дождавшись конца молебна, покинула вместе с мальчиком соборную площадь.

Вахмистр был членом большевистской партии и в армии Деникина служил по специальному заданию ревкома Южного фронта.

Женщину в кружевных перчатках звали Верой Александровной. Она тоже была членом большевистской партии и тоже выполняла задание ревкома.

А мальчик в бархатной куртке и в коротких штанах был ее сын. Звали его Юрашей.

После встречи на соборной площади Вера Александровна знала, что в подвале бакалейной лавки братьев Леваковских вахмистр приготовил для нее бомбы, в знак чего он и провел рукой по волосам.

Бомбы вахмистр доставал на складах Деникина. Их необходимо было переправлять в глубокий тыл белой армии, в город Нижний Валуйск, для диверсионного отряда Красной гвардии.

Бомбы переправляла Вера Александровна.

* * *

Поезд в Нижний Валуйск отходил ночью.

Вокзал был переполнен военными, штатскими и разными беженцами с картонками и саквояжами.

Вера Александровна поднялась с Юрашей в жесткий вагон. В одной руке она несла перетянутый ремнями детский матрац, а в другой — небольшой чемодан.

В вагоне, в зачерненных копотью фонарях, свечи горели слабо. В пробитые пулями стекла задувал ветер.

Вера Александровна отыскала свободную верхнюю полку, постелила на ней матрац и уложила сына.

— Спи, Юраша.

А сама устроилась внизу у окна.

Свечи в фонарях вздрогнули — поезд тронулся. Набирая скорость, миновал стрелки, поворотный круг и, разбрасывая искры, пошел в ночь.

Вскоре в тамбуре застучали двери и послышались повелительные голоса: поезд обходил военный патруль. Проверяли вещи и документы.

Когда патруль приблизился к окну, где сидела Вера Александровна, она даже не пошевельнулась.

— Ваши документы? — обратился к ней офицер и при виде богато одетой дамы взял под козырек.

— Извольте, — равнодушно ответила Вера Александровна, расстегнула замшевую сумочку и достала паспорт.

Офицер при свете карманного фонарика проверил паспорт и вежливо потребовал:

— Откройте, пожалуйста, чемодан.

Вера Александровна пренебрежительно пожала плечами и открыла.

Офицер подозвал солдата, и тот осмотрел содержимое — коробочки с помадой, бальный веер, щетки для волос, парижский журнал мод.

Офицер перевел луч фонаря на верхнюю полку.

— Это мой сын. Ребенок устал. Спит.

— Извините, мадам, за беспокойство.

Офицер опять козырнул, и патруль удалился.

Вера Александровна снова повернулась к окну, задумалась о своем.

Ей показалось, что в луче фонаря ресницы Юраши едва вздрогнули. Неужели он не спал? Неужели он догадывается, что по краям матраца зашиты бомбы?

Но это единственный способ их провозить. Детский матрац и спящий на нем ребенок, сын богато одетой дамы, которая возит с собой всякую чепуху — помаду, веера, журналы мод, — никогда не вызывают у патрулей никаких подозрений.

— Мама, — услыхала она шепот сына.

«Значит, все-таки не спал!»

Юраша осторожно слез с верхней полки и сел рядом с матерью.

— Ты почему не спишь? — спросила его Вера Александровна.

Юраша помолчал, а потом тихо, чтобы никто не услышал, ответил:

— Я буду спать. Я понимаю: так надо.

Вера Александровна обняла сына и прижала к себе.

— Да, Юраша, так надо, милый.

— И то, что мы с тобой вроде богатые, тоже так надо, мама?

— Да, Юраша, тоже так надо!

БАЛЛАДА О РАЗВЕДЧИКЕ И ЕГО ВИНТОВКЕ

Он был самым искусным разведчиком и подрывником в дивизии. Никто не мог лучше него заряжать динамитные патроны и закладывать их под стыки рельсов; быстро и незаметно подводить под мост или склад фугас; срезать в тылу у белогвардейцев телеграфные столбы. И повсюду, куда бы он ни шел и что бы он ни делал, с ним была его винтовка — пятизарядная, длинноствольная, с тонким граненым штыком, русская винтовка.

Он знал, как звенят цикады и гудят вечерние жуки, умел подражать им — и это были условные сигналы, которые он подавал в разведке своему отряду.

Он учил товарищей ходить по тропе врагов «след в след», будто прошли по ней не десять человек и не двадцать, а прошел только один.