Наша кровь у Сморгони

Приказом № 1 в частях были выбраны солдатские комитеты, назначены правительственные комиссары, а утверждённая приказом № 8 «Декларация прав военнослужащих» разрешила политическую деятельность в армии.

В резерве, у деревень Белой и Залесья, почти ежедневно шли митинги и собрания. Звучали призывы, как «к войне до победного конца», так и «к немедленному миру без аннексий и контрибуций».

Солдатские комитеты принимали одну резолюцию за другой — от отношения к войне до решения хозяйственных вопросов.

Русская армия фактически раскололась — одна её часть требовала забыть об оккупированных противником 12-ти губерниях страны и закончить войну, другая, которая постоянно уменьшалась — собиралась воевать до Победы.

В конце апреля сморгонские позиции приняла 174-я пехотная дивизия генерал-майора князя Г. Цулукидзе из III-й армии. Шестнадцать пехотных и две кавалерийские дивизии усиленной Х-й армии, около 900 орудий разных калибров с 13-дневной нормой снарядов собирались в кулак против немцев. По ночам войсковые колонны уходили южнее Сморгони, за железную дорогу. В каждом перелеске — батареи, войска. Яблоку негде было упасть.

Ближе к лету боевая обстановка осложнилась. В воздухе появилось много как немецких, так и русских самолетов. С шумом пролетали «Ильи Муромцы», окруженные «Фарманами». Юркие «Ньюпорты» вели бескомпромиссные воздушные схватки с германскими «Альбатросами» и «Фоккерами».

Из сводки боевых действий:

«28 июня 1917 года летчик 9 корпусного отряда су-лейтенант французской службы Федоров атаковал в районе Сморгонь — Крево немецкий самолет и прогнал его. Потом атаковал другого противника и победил его. Противник с большим снижением быстро полетел к своим окопам.

Утром 31 июня в районе ст. Залесье Федоров заметил два неприятельских самолета и атаковал их, обстреляв сначала одного, затем другого. Одна из германских машин получила повреждения и пикированием ушла за линию фронта. Второй противник тоже ретировался.

Лётчик Гренадёрского авиаотряда прапорщик Владимир Каминский сжёг тремя ракетами Ле-Приера германский привязной аэростат» (противоаэростатные неуправляемые пороховые ракеты с фугасным зарядом французского инженера Ле-Приера).

Участились немецкие артналеты. Враг был обеспокоен.

В июне под Сморгонь приезжал Военный и Морской министр Временного правительства А. Керенский. Выступал на митингах перед солдатами в деревнях Белая, Залесье и Сивица. Призывал к наступлению.

К Сморгони подходили новые части. Повсюду обозы со снарядами и патронами. На больших дорогах полное столпотворение, автомобили застревали в разбитой колее. И только первые гусеничные тракторы победоносно тянули через болота и топи поезда тележек, груженных войсковым добром. Так снабжались механизированные батареи крупного калибра — новинка на русском фронте, - пришедшие через Мурманск и Владивосток с заводов Америки и Англии. На проселках, у околиц, стояли казачьи пикеты с легкими, привьюченными к седлу пулеметами.

Ночью по бездорожью подвозили бревна, выкладывали блиндажи. Сильно укрепленные наблюдательные пункты заняли все пригорки, откуда были видны немецкие позиции.

Телефонные провода старательно зарывали в землю, сворачивая в жгуты и опуская в узкий, в одну лопату, но глубокий ров.

Верховное командование русской армии согласилось с предложениями по созданию воинских частей из добровольцев. У Сморгони в полках и дивизиях, готовящихся к наступлению, формировались добровольческие штурмовые роты и батальоны.

На участок 1-го Сибирского корпуса прибыл женский «батальон смерти» прапорщика Марии Бочкаревой и разместился в фольварке Касимов. С его помощью рассчитывали поднять дух наступающих частей. Все женщины коротко острижены, на плечах — белые погоны с красно-чёрной лентой, такой же красно-чёрный шеврон ударных частей на правом рукаве — символ революции и смерти.

Боевое Знамя батальону было вручено генералом Л. Корниловым в присутствии А. Керенского в Исакиевском соборе Петрограда. Батальону передали и фронтовой подарок — серебряные иконы от солдат I-й и ІІІ-й армии с изображением Божьей Матери и Георгия Победоносца. 300 женщин-добровольцев поклялись отдать жизнь за Родину.

У Сморгони звучала песня: