Наша личная война

– О Крюк… Ты самый галантный мужчина, которого я видела на войне! И ты выше меня на целую голову! Ты такой огромный!

– Да, детка, да, – тихо отвечал он, ловя завистливые взгляды пленных „духов“, игравших для них танго. Это был пленный чеченский военный оркестр. Они жили в зиндане три месяца и забыли, что такое женщина (это „духи“ жили, а не Крюк с дамой. Крюк с дамой жили совсем даже зашибись – в блиндаже с печкой)… – Да, детка, да. Но ты не знаешь, что я такой огромный везде! Но ничего, я тебе ещё всё покажу.

– О Крюк… Какая ночь, Крюк!

– Да, ночь… – Крюк нежно обхватил её за корму, там тоже были полушария, но побольше и пониже, они зазывно шевелились в такт их кружаниям. – Знаешь, детка, какая черта в тебе мне больше всего нравится?

– Какая, милый? Моя доброта и скромность?

– Нет, детка! О нет!

– А какая?

– А ты попробуй угадай, детка. И я сразу всё пойму, что у нас там будет.

– Не знаю, Крюк, не знаю, милый. Ты такой загадочный… Так открой же мне тайну! Скажи мне, какая моя черта тебе больше всего нравится?

– Та, которая делит твою жопу на две половины, детка! – нежно сказал Крюк и тихо засмеялся, нежно погладив вот эту самую черту и ощутив всем телом, как эта черта там, под материалом, волнуется.

– Ах, Крюк, какой ты шалун! – Она слегка покраснела лицом, потупила нос вниз, но ответно зашлась в приступе нежного серебристого смеха. – Ах-ах-ах…

Крюк понял, что это такой тайный знак одобрения, и решил форсировать события.

– А не душновато ли тут, детка?

– Да, душновато. Отчего бы это, дорогой?

– Это „духи“ напердели, детка. Их плохо кормят в зиндане, вот они и серут, твари злобные.

– И что же нам делать теперь, дорогой? Может, сходить за противогазами?

– Нет, детка, это лишнее. Есть два варианта, детка. Или я их всех сейчас исполню, или мы пойдём в сад, подышим природой полной грудью…»

Скобки, курсив: «… Блин, где тут сад? Всё разбомбили на хер. Куда ещё тут можно пойти? Надо, чтобы деревья были, плодово-овощные как минимум. Думать…»

«– Конечно, пошли в сад, – сказала она – она вообще добрая и даже „духов“ жалеет. Она не знает, какие вредные эти „духи“ и что они могли бы с ней сделать, если бы не отважный Крюк. Потому что она сидит на складе и заведует сгущёнкой и тушёнкой и Крюка всё время подкармливает, поэтому он такой мощный и накачанный.

Они вышли в сад. Было чудесно. Ночь и в самом деле была – ну просто полный пис…дец!..»