Наша личная война

– Но не в городе, – оговорил условие Саладин.

– Но и не в Ведено! – подмигнул Аликпер.

– Тогда где?

– В двадцатикилометровой зоне вокруг города. – Аликпер взял со стола ручку и постучал по карте, висевшей на стене. – В любом месте, где хотите, кроме южного сектора. Север, запад, восток, северо-запад, северо-восток – как вам будет удобнее. Только условие – предупредить за три часа до обмена.

Это он неплохо придумал. Та местность, которую он указал, достаточно хорошо контролируется федералами. В то же время там есть свобода для манёвра, чтобы противная сторона могла чувствовать себя более комфортно.

– Хорошо, – согласился Саладин. – Договорились.

– Кто будет заниматься? – спросил Аликпер.

– Вот он, – Саладин вдруг ткнул пальцем в сторону Аюба.

– Гхм… – Аюб втянул голову в плечи – не ожидал!

– Держи. – Аликпер протянул Аюбу визитку с целым выводком телефонных номеров и внимательно посмотрел на него, словно старался запомнить. – Кажется, я тебя знаю…

Да знаешь, знаешь, он у нас вообще известная личность. Первый каратель на деревне, второй сумасшедший после Саладина и вообще маньяк.

– А теперь я хотел бы взглянуть на него, – Саладин пристукнул по столу ладонью, как бы ставя точку в разговоре.

– Пошли. – Аликпер не стал ломаться, сразу встал и направился к двери.

Мы прошли по коридору – гвардейцы остались у входной двери и внимательно наблюдали за нами. Почти в каждой камере кто-то сидел. Обстановка была – хуже некуда… Вернее сказать, совсем её не было. Откидные полки на цепи, как в карцере, и больше совсем ничего. Видимо, в туалет выводят по одному.

Саладин шёл по коридору и крутил головой, всматриваясь в каждого арестанта. Я поняла, что он Деда до этого ни разу не видел, поэтому и взял нас с собой. Правильно, Дед имел дела лично с Шамилем и амиром, которого отрядили для содействия – Сулейманом Дадашевым. Остальным его знать не обязательно.

В самой последней камере мы увидели Деда. Здесь было некое подобие комфорта: стояла кровать, тумбочка, на вешалке висело солдатское полотенце. Всё же дорогой узник, стоит поберечь.

Дед сидел на кровати, на голове его была чистая повязка. На лице несколько ссадин, а так, в целом, выглядел он нормально. Только очень уж был бледен.

– Ага, – отреагировал он на наше появление. – Нашли-таки…

– Как ты? – спросила я.

– Почему-то не умер. – Дед усмехнулся и тут же болезненно поморщился. – И сколько за меня просят?

– Десять, – Аликпер поднял обе руки и опять растопырил свои короткие пальцы. – И это совсем немного.

– Не давайте им ни цента, – Дед говорил очень тихо, прикрыв глаза. Общение давалось ему с трудом. – Пусть убьют, надоело всё. Я уже старый, башкой стукнулся, ничего не соображаю. Короче, мне давно помирать пора…

– Ну вот, убедились? – заторопился Аликпер. – Живой, почти здоровый, врач каждый день к нему ходит, лечит. Всё, пошли, у меня ещё дела.

– Держись, Хасан, – сказал на прощание Саладин. – Мы тебя вытащим.

– Спасибо, держусь… Всё, что в кейсе, возьми себе, – сказал Дед, переведя на меня мутноватый взгляд. – Если не получится ничего… Поняла?

Я секунд десять хлопала глазами, соображая, откуда он узнал, что мы нашли кейс. Потом поняла: без кейса мы просто не смогли бы связаться с Большой Восьмёркой. А говорит – ничего не соображает!

– Выйдешь отсюда, сам возьмёшь, – сказала я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слёзы. – Береги себя…

Глава 10 Команда

«…Сводка о состоянии оперативной обстановки …в Чеченской Республике на 23 декабря 2002 года.

За истёкшие сутки оперативная обстановка …в республике существенных изменений не претерпела.

Проводились мероприятия, направленные на пресечение диверсионно-террористической деятельности организованных преступных групп и отдельных террористов. Одновременно с этим продолжалась работа по разъяснению необходимости участия населения в референдуме по проекту Конституции.