Наша личная война

Зачем я все это рассказала? Даже и не знаю. Нет, не для того, чтобы оправдаться. Мне не в чем оправдываться. Просто хочу, чтобы к моей трансформации отнеслись объективно и не думали, что я была рождена исчадием ада. Напротив, я была рождена для любви, собиралась стать примерной матерью и женой. И у меня все было для этого: любящие родители, положение, красота, душа нараспашку, талантливый муж, который носил меня на руках...

Родителей моих убили, мужа - тоже, душу растоптали, красоту растерзали на его могиле.

Так что теперь у меня другое предназначение. Я женщина-война. Мое дело - сеять смерть и разрушение до полной победы над неверными...

* * *

"Футбол моджахеда" несколько отличается от того вида спорта, к которому привыкли люди всего мира. Он первобытен. Все знают, что современный футбол зародился в середине девятнадцатого столетия в Англии. Но мало кто догадывается, что именно является его первоосновой и откуда вообще пошла сама традиция.

Англосаксы в шестом веке завоевали кельтскую Британию. Кельтов поголовно не зачистили, оставили для размножения и, как водится, переняли часть традиций завоеванного народа. Не буду распространяться про кельтов, у нас не историческая лекция, но скажу вам, что это были еще те товарищи. Так вот, футбол - одна из традиций, которую современное объединенное королевство позаимствовало у кельтов.

У кельтов был обычай: если они кого-то побеждали, то отрубали голову их военачальнику, ставили в створе двух копий оставшегося в живых старшего по чину из вражеского племени, выпускали в поле десяток легко раненных воинов врага (совсем не раненных, как правило, просто не было) и начинали резвиться. Расстояние между копьями - три копья, простите за тавтологию. Задача побежденных была проста: не дать забить голову военачальника в ворота. Если им это удавалось, то всем членам вражьего племени, кто не погиб при вторжении, оставляли жизнь Вот такой гуманизм.

На первый взгляд - полнейшая дичь и чудовищная прихоть варваров, лишенная какой-либо смысловой нагрузки. А если взглянуть с другой стороны? Победители запрещали трогать руками голову вождя, поэтому воины вынуждены были пинать ее ногами! А все оставшиеся в живых с замиранием сердца следили за этой забавой и вопили во всю силу легких, подбадривая своих воинов: ведь ценой обычных сейчас "двух очков" были жизни всего племени. Скажу коротко: по тем временам это было жуткое "опущение" побежденного племени, дальше просто некуда...

...Итак, "футбол моджахеда" несколько отличается от обычного. Ворота всего одни, команда тоже одна. Вместо мяча - голова. Вратарь - русский мальчик Ваня. Стиль игры: пенальти с семи метров. Кругом жидкая грязь, поэтому на семиметровой отметке кладут обезглавленный труп, а уже на него голову. Так удобнее, не тонет.

Правила просты: "волчата" пробивают, Ваня должен ловить. Ване, разумеется, неприятно ловить голову товарища, который еще десять минут назад был жив, но он старается. За каждый гол - удар ножом в задницу.

Задачу вратаря сильно облегчает та самая жидкая грязь. "Мяч" обильно покрыт грязью и от этого уже не кажется таким страшным. Но все равно Ваня ужасно бледен и весь дрожит, когда ловит голову. Ему явно нехорошо...

Я снимаю. Аслан самоустранился от общей забавы. Стоит скромно в сторонке, наблюдает. Молодец, парень, проявляет последовательность.

Вскоре "отдых" заканчивается. Ваня все поймал, никто из "волчат" не сумел забить гол. Это не отклонение, напротив - так часто и получается. Объект № 2 старается вовсю, и он в этой "игре" вторичен: в тебя летит, ты должен поймать, и все тут. А перед "волчатами" стоит задача посложнее. Это голова, а не мяч, мальчишки помнят об этом каждую секунду Им надо проявлять инициативу под строгим взглядом старшего "волка", пинать ее ногами, и они, хоть и гикают азартно, на самом деле вынуждены себя перебарывать.

- Закончили! - Аюб свистит в свой свисток и машет рукой: - Ваня, Руслан, - ко мне!

Аюб намеренно уравнивает "объект" и кандидата в моджахеды. Выглядит это так, словно командир просто позвал к себе двух бойцов.

Руслан Идигов, а вслед за ним Ваня выбираются из котлована и подходят к нам. Аюб забирает у Руслана тесак, хлопает по плечу и хвалит на чеченском:

- Мужчина. Хорошо работаешь. Я за тобой слежу, не подведи.

Затем Аюб поворачивается к Ване, протягивает ему маленький нож - такой, как у всех, и чистый мешок с тесемкой.

- Не подведи меня, Ваня, - голос его звучит доброжелательно, словно он разговаривает с младшим братом. - Не забудь, у нас завтра обмен, я на тебя рассчитываю. Порежь их всех, чтобы знали, как надо сражаться! Давай...

Опасный момент! Автомат Аюба за спиной, в руках у Вани нож, я безоружна... Ваня часто кивает головой в знак согласия - он постарается, он из кожи вон вылезет, чтобы не подвести такого славного дядю! Умники назвали бы это производной стокгольмского синдрома...

Ваня надевает мешок на голову и самостоятельно затягивает тесемку под подбородком - он знает правила игры.

- Потуже, - заботливо подсказывает Аюб. - А то упадет еще, потом придется грязный надевать.