Наша личная война

— Шестьдесят. Всего шестьдесят вдов.

Все присутствующие синхронно разинули рты и переглянулись. Вот так ни ху…

– Что… кх-кх… Что сказал?!

У Данилова даже в горле запершило. Сами понимаете – страшненькое такое несовпадение. Рассчитывали на девять, а оказалось в шесть раз больше. А телефонов – всего девять.

– И они все здесь?

— Нет, они в других городах. Здесь девять вдов. Остальные в других городах.

– В каких городах?

— Махачкала, Нальчик, Черкесск, Назрань, Владикавказ.

– То есть там, где проходят митинги в поддержку чеченского референдума. Параллельно с конгрессом… И везде такая же схема действий, как здесь у вас?

– Да, везде такая схема.

– Подробнее?

— «Закладки» сделаны, вдов подвезут, раздадут телефоны, они зайдут за линию оцепления, сосредоточатся в месте «закладки», закроют её собой от посторонних взглядов, тихонько заберут пояса, наденут. Потом разойдутся по толпе, подальше друг от друга, в 15.00 включат телефоны. У каждой группы свой номер. Потом Дед наберёт номер каждой группы…

– Помчались, – буркнул Данилов, направляясь к выходу. – Ребята, поработайте с ним, снимите всё, что даст…

По дороге Иванов уточнил:

– Мы можем предупредить ваших людей в этих городах?

– Запросто. Звоним в Москву, ставим задачу оперативному, он пускает циркуляр по «митинговым» регионам. Но зачем?

– Чтобы выделили дополнительные силы, – пояснил Иванов. – У вас же там только пара-тройка наблюдателей, правильно?

– Не вижу смысла, – пожал плечами Данилов. – Каждый из этих митингов обеспечивает достаточное количество сотрудников – это же наша инициатива. Сейчас в «Заре» окончательно разберёмся и, если потребуется, дадим команду.

– Я настаиваю, – упёрся Иванов. – Надо звонить.

– Зачем?

– Чтобы они были готовы.

– Они и так готовы.

– Так пусть будут ещё более готовы. Это такой тип, что совершенно не знаешь, что можно от него ожидать.

– Хорошо, уговорил. – Данилов достал «мобильник». – Звоним…

У «двести семнадцатого» сосредотачивались минут пять – крались, аки волки ночные, затаив дыхание и тихонько двигаясь на цыпочках. Хорошо, дорожка ковровая в коридоре. Оружие использовать Данилов категорически запретил.

– Только живым! Родина не простит…

Петрушин одним ударом вынес дверь, и вся банда мгновенно ввалилась в номер.

В номере было двое: благообразный пожилой джентльмен сугубо европейского обличья, не имевший ничего общего со своим страшным фотороботом, и молодая рыжая дама. Оба сидели за столом, на котором стояли два ноутбука, присоединённые к какому-то массивному электронному блоку в раскрытом стальном чемодане. Тут же лежали два телефона.

Джентльмена Петрушин рубанул с ходу, навернув по черепу кулачищем. А дама оказалась проворнее. Она метнулась к окну, прикусила зубами воротник своей блузки и тут же замертво рухнула на ковёр.

– Чёрт!!! – Серёга рванул воротник сорочки выключенного джентльмена и прищёлкнул пальцами. – Жека!

Петрушин задрал штанину, дёрнул с лодыжки боевой нож и передал Серёге. Серёга в два приёма нащупал что-то на воротнике, резанул лоскут и выкатил на стол крохотную прозрачную капсулу.

– Ага. – Данилов осторожно взял капсулу, посмотрел её на свет и достал из кармана коробку со шприцами. – Шпионы, мать вашу…

Капсула была с великой осторожностью помещена в коробку, на место очередного шприца, который тут же, по приведению джентльмена в чувство, пустили в дело.

Осмотрелись, поковырялись в кейсе с наручниками и цепочкой, что стоял под столом. Наручники использовать не стали, больно цепочка свободная, на джентльмена надели свои. Для такого случая – не жалко.

Монитор ноутбука, у которого только что сидел пожилой джентльмен, с потрясающей отчётливостью передавал картинку конференц-зала «Дома Приёмов». Камера была расположена где-то под потолком, видно было, как по залу гуляют аксакалы в папахах, съёмочная группа копошится… Экран второго монитора был разделён на пять квадратов, каждый из которых транслировал центральные площади пяти городов. Камеры – где-то на крышах близлежащих зданий. Стойки заграждений, куча милиции, немногочисленная пока толпа…

В лоджии обнаружили спутниковую тарелку, прикрытую ажурной тюлевой занавеской. Тарелка была подсоединена к блоку в чемодане. В углу мирно работал телевизор, показывая первый канал.

– Неплохо устроились товарищи, – буркнул Данилов, изучая содержимое кейса. – К представлению, значит, приготовились? Ну-ну…

В кейсе были баксы, какие-то списки и здоровенный плотный конверт, в котором хранились пять крупных фото.

На фото были запечатлены все те же площади пяти городов. При тщательном осмотре можно было заметить едва различимые крестики. В одном случае крестиком была помечена вторая колонна Дома культуры, в другом – фонтан в центре, в третьем – основание памятника какому-то мужику на коне, в четвёртом и пятом – две пустые клумбы.

– Вот и закладки, – констатировал Данилов, беря списки. – Так, что тут у нас?

У нас тут была «женская группа хора „Кавказские зори“». Пять капелл – фамилии, инициалы, один на всех номер мобильника. Вверху – «художественный руководитель» и ещё один номер, похожий на настоящий.