Наша маленькая фобия

Лишь на кухне взял праведный гнев.

– Вот скотина! Петух лохматый! Да что он о себе возомнил? Думает, если я прислуживаю ему, то можно надо мной издеваться? Клянусь, тёть Вер, я ему устрою, если он не прекратит.

Повариха подала мне новый бокал и покачала головой.

– Чую всем нам достанется от вашей войнушки.

– Почему это? – не поняла я и изумлённо уставилась на неё.

– Да, потому что для вас влюблённых это потеха, а прибирать за вами нам придётся.

– Не говорите чепухи, Вера Александровна, – насупилась я, спешно натирая бокал. – От любви до ненависти один шаг, и мы оба его уже сделали.

– Ну-ну, – буркнула женщина. – Ты это дочери своей втолковывай, а не мне старой.

Посмотрела на уставшую кухарку и поняла, что с ней мне точно не спорить. Смысл? Плюнула в бокал молодого хозяина и со злорадством натёрла до блеска.

За столом уже восседали невеста Марка, тот тип с азиатской внешностью, а также женщина бальзаковского возраста, которая впоследствии оказалась матерью Евгении Викторовны.

– Есения? – невеста Марка удивлённо посмотрела на меня. – Почему вы здесь? Кажется, вас взяли сюда няней.

Я метнула растерянный взгляд на отца своего ребёнка.

– Прости, милая, – Марк как-то противно поплыл перед ней и расцеловал холёные ручки. – Но, увы, девушка нам не подходит в роли няни, а так как папа обещал помочь бедолаге с устройством, твой горячо любимый жених проявил высокий уровень альтруизма. Ты же не против, душа моя?

Девушка удивлённо уставилась на Марка, оценивая уже его уровень адекватности. Да, Евгения Викторовна, он и правда никогда не проявлял столько телячьих нежностей, даже если был влюблён по уши.

– Конечно, не против, – произнесла Евгения, выдернув ладонь из его цепких пальцев. – Лидии давно нужна была помощь.

– Лидия пока будет заниматься Арсенией, – мужчина продолжал мурчать довольным котом. – А у Есении хватка на ведение хозяйства. Она прямо родилась для этого.

Терпеливо снося очередную нелестную реплику в свой адрес, натянуто кивнула, обнажив свои зубки. Ты сегодня явно в ударе, Марк. Ну ничего, на моей улице тоже будет праздник.

За время ужина, мужчина видимо слегка подустал от собственной злости – или же захмелел от пары бокалов вина? – поэтому сбавил обороты, лишь исподволь поглядывая за моей работой.

Наконец, хозяева отужинали и покинули обеденную, предоставив мне возможность спокойно убрать со стола. Собрав тарелки на поднос, понесла в направлении кухни, но вздрогнула всем телом, когда путь перегородил Марк. Уставилась на него исподлобья, ожидая очередного глумления над собой, но мужчина окинул меня странным взглядом, на что-то решаясь.

– Я… Я его потом верну. Спасибо, – молвил отец моего ребёнка и, словно чего-то испугавшись, стремительно ушёл.

Кажется, я сплю. Он поблагодарил меня? Чудной! Пойди пойми этого сумасброда. Ладно, человеческий облик в нём всё же дремлет. Правда, снова доставать его на поверхность нет ни сил, ни желания.

Дошла до комнаты уже в двенадцатом часу вечера. Ноги и руки отваливались. Прикрыла дверь спальни, но благоразумно оставила открытыми двери в сад. Всё моё сменное белье сохло в прачечной, поэтому, видимо, придётся лечь спать в футболке и трусах.

Переодевшись ко сну, невольно струхнула, ощутив в груди болезненное и давно укоренившееся чувство тревоги. Посмотрела на дверь, ведущую в сад. Легкий летний ветерок плавно проникал в мои покои, наполняя комнату приятным цветочным ароматом. Горло сдавила, невидимая жестокая ладонь прошлого. Тоже ощущение испытывала, когда ложилась спать в том жутком доме. Страх ожидания и мольба, чтобы сегодня он не вспомнил обо мне, а его брат смог удержать мужчину вдали. Страх, в котором пребываю по сей день не собирался отступать.

В саду послышался шорох. Птица? Или человек? Метнулась к чемодану и вырыла из его недр электрошокер. Нажала, проверив на боеспособность.

Прекрати, глупая! Поместье под охраной. Он не сможет сюда попасть при всём желании. Да и вообще, он, скорей всего, мертв. Успокойся, дурочка!

Но для спокойствия, все же сунула средство самообороны под подушку. Да, так мне определённо спокойней. Ночник выключать не стала. Завернувшись в одеяло, сладко растянулась по ложу.

Дурные сны давно стали моими союзниками, но сегодня всё было как-то слишком ярко и жутко. Я слышала голос, от которого каждый раз стыла кровь в жилах. Чувствовала, что за мной наблюдают и присматривают с какой стороны лучше всего взять меня, чтобы насиловать и издеваться. Всеми фибрами ощутила присутствие. Проснись, Еся! Иначе будет поздно. Вскрикнула и, сжав в ладони электрошокер, выкинула руку вперёд.

Голубоватые изломы линий сверкнули в воздухе. Спальню оглушило хрипение, а следом глухое падение чего-то тяжелого. Не вскрикнула лишь потому что голосовые связки атрофировались от ужаса. Он пришёл? Он жив?! Выжил, чтобы наконец расквитаться со мной?