Наша Маша (СИ)

А сама туда не успеваю. Пальцы Губернатора сцепляются на моём запястье, и я охаю, видя, что одна из его ног превратилась в кровавое месиво. Он хрипит, силясь что-то сказать, и я не понимаю, жив ли он вообще. Знаю только одно: если я сейчас не выберусь, то задохнусь или сгорю прямо здесь! Нашариваю в кармане нож и тыкаю им в руку Губернатора, который, кажется, даже не чувствует боли.

Он дергает меня вниз, на пол, к себе, я падаю прямо на спину и вижу над собой стремительно приближающееся ко мне небо из огня.

Как же больно…

====== Эпилог ======

Первое, что я вижу, очнувшись, это белый потолок. Залитый солнечным светом, до боли знакомый. А совсем рядом – лицо Дэрила. Вот только не настоящее. Обычная фотография для постера. Или скорей фотошоп, ведь в жизни Дэрил оказался куда как менее сексуальным, молодым и красивым.

В жизни?

Я продираю глаза и приподнимаюсь на мягкой подушке. Оглядываюсь и не решаюсь даже ущипнуть себя. Дома… я дома?!

На самом деле или снова только на какое-то время? Как бы там ни было, в этот раз я вполне могу подняться с постели и одеться. Не зная, что делать первым, я хватаюсь за мобильный и проверяю сегодняшнюю дату. Все правильно. Как и должно было быть, я не пропала ни на месяц, ни даже на неделю.

Потом я нерешительно иду к своей нычке с конфетами и вижу, что парочки не хватает. Значит, это мне не приснилось. Улыбаюсь и, поколебавшись лишь мгновение, выбираю самые любимые конфетки братишки, чтобы оставить их наверху. А то ведь он, бедняга, в темноте и ужасе передо мной хватает первые попавшиеся. Пусть уж порадуется, пока мелкий!

Открыть дверь наружу мне все ещё страшно. А вдруг я снова окажусь в тюрьме? С ожогами на все тело, поломанными руками и ногами и очередной миссией уничтожить какого-нибудь злодея? Ведь Губернатора же я уничтожила? Похоже на то. Жаль только, события сериала вряд ли согласуют с моими приключениями. А то я была бы не против сыграть там главную роль спасающей всех красотки! Желательно за большие деньги!

Покосившись перед выходом из комнаты в зеркало, я уныло вздыхаю. Все мои утраченные в тюрьме килограммы снова со мной. Хотя на что я рассчитывала?

Так как сегодня я встала очень поздно, дома не слышно ничего, кроме телевизора, который мама любит смотреть на кухне. Наши мужчины отправились на прогулку, а она сидит и ждёт меня, чтобы накормить завтраком. Да ещё и каким вкусным! Блинчики с маслом, с вареньем малиновым, ммм!

- Пыталась разбудить тебя несколько раз, – отрывается от очередного шоу мама и снисходительно улыбается: – Опять до поздней ночи плакаты свои нацеловывала?

Поев, я привычными уже движениями собираю посуду в раковину и включаю воду. Окидываю взглядом кухню, пытаясь найти что-то ещё грязное, и замираю при виде выражения маминого лица.

- Так, – вздыхает она. – Дочь, ты, главное, не молчи. Если что, мы на ближайший год где-то работать тебя устроим. У папы, может, или я поспрашиваю, а на следующий снова попробуешь…

- Что? – не понимаю я.

- Тебя выгнали из института? – выдыхает мама.

- Нет, ты что!

- Тогда… что ж, тогда тем более надо нам признаться. Главное, не решать ничего сгоряча. Вырастим и воспитаем, моя хорошая!

Это я понимаю сразу и густо краснею.

- Мама, я не… Я не беременна, ты что?

- Да? Ну слава Богу. Сколько ему лет? Он старше папы?

- Кому? Кто он?!

Я уже начинаю подумывать о том, что мама приболела. Или что я попала в какую-то параллельную реальность, где я последняя оторва и только и делаю, что вылетаю из вузов, делаю аборты и привожу в дом престарелых мужиков!

- Твой мужчи… парень. Дочка, мы не могли не заметить, что твои кумиры по возрасту ближе к нам, чем к тебе. Но что уж, если любишь кого…

- Мама, у меня нет ни мужчины, ни парня!

- Нет? – мама растерянно смахивает со стола одинокую крошку и беспомощно косится в сторону телевизора, словно в поисках подсказки. – Значит, ты из этих?

- Из каких, мамочка?

- Из… – теперь настаёт черед мамы краснеть и говорить почти шепотом. – Этих… Розовых!

- Чего? – я снова ломаю голову над маминым выражением, потом понимаю и начинаю смеяться. – Нет, мама, девочки мне не нравятся! И вообще, что за допрос?

Я не уверена, что она мне верит, сомнение все ещё светится в её добрых глазах. Эх, памятник маме за такую толерантность поставить надо, все готова принять! Хотя она, уже потеряв одного ребёнка, наверное, думает, что самое важное, чтобы мы были живы, а все остальное ерунда…

- Ты, когда маленькая была, – вспоминает с улыбкой мама, – всегда помогала мне по дому, если только нашалишь.

- Я же уже не маленькая!

- Так ты и помогать давно не рвалась, – справедливо, отчего мне становится жутко стыдно, замечает мама. – Вот я и решила, увидев, как ты к раковине метнулась, что раз уж такое дело, то за тобой серьёзный проступок.

- Ничего подобного, – качаю я головой и принимаюсь за мытье посуды, все ещё поражаясь своей бессовестности.

Решено! С этого дня я тоже буду принимать участие в семейных делах! Вот хотя бы посуду на себя возьму! И в магазин не буду лениться ходить! И даже с братом буду сидеть! Ну так, иногда, очень редко.