Читаем Наша музыка. Полная история русского рока, рассказанная им самим полностью

В те времена было много интересных мест, каких-то непонятных лицеев. На какие деньги все они существовали, совершенно непонятно. На лицей, в котором учился я, деньги давала чуть ли не английская королева. Денег было много, и нас там, например, бесплатно кормили три раза в день.

Это-то и было решающим в нашем поступлении. До конца даже доучился! Года три все это тянулось, точно не помню. Теперь у меня есть корка, что я реставратор произведений из дерева четвертого разряда, хотя по идее из техникумов выпускают только с третьим разрядом. Так что я там был на хорошем счету.

На случай, если вы запутались в изгибах трудовой биографии Сергея Шнурова — напомним лишний раз основные вехи:

Школа № 564.

Ленинградский инженерно-строительный институт — ушел после первого курса.

Кондитерский магазин — работал грузчиком.

Реставрационный лицей — закончил за три года, получил специальность реставратора произведений из дерева четвертого разряда.

Курсы при Петербургской духовной академии — проучился три года и ушел.

Работа художником — делал копии картин. Специализировался на голландцах, особенно на Брейгеле-младшем.

Рекламное агентство — работал дизайнером.

Радиостанция «Модерн» — работал промоушн-директором и эфирным ведущим.

Создание группы «Ленинград».

Любимым местом «Ленинграда» в конце 1990-х был петербургский клуб «Грибоедов». Открыли его музыканты дружественной группы «2ва Самолета», а «ленинградцы» и играли там, и просто оттягивались.

Сергей Шнуров: Мы ходили только в «Грибоедов» и там же репетировали. Зачастую в субботу придешь, нажрешься — и до понедельника наружу не выползаешь. В «Грибоедове» был чулан, где можно было уснуть. Некоторые так и поступали, но у меня хватало сил добираться домой. Хотя если ты не успевал до разводки мостов, то, естественно, ночевал в чулане.

А если мы не сидели в «Грибоедове», то сидели у меня в снятой квартире на Васильевском острове. По пятницам вечером приходили друзья, я ставил им порнуху, кинчики какие-то интересные. У меня был приятель, который потом снимал первые клипы «Ленинграда» — Дима Токин. У него была интересная коллекция видеофильмов. Он приносил фильм, рассказывал о нем, вставляли в видеомагнитофон, и мы все сидели смотрели кино. Я называл все это «мой собственный видеосалон».

Интерес к кинематографу прослеживался у Шнурова задолго до его знаменитых саундтреков. Например, песня «Прогноз погоды» была построена на теме из кинофильма «Эммануэль», которая долгое время звучала в прогнозе погоды самой официальной советской программы «Время».

Сергей Шнуров: В каком же это классе было? Чуть ли не в шестом. Папа моего приятеля каким-то образом вымутил видеомагнитофон, причем не советский, а «Panasonic». А буквально через пару недель после появления видеомагнитофона мы с приятелем отыскали и место, где папа прячет порнуху. Ну и дальше постоянно смотрели. А «Эммануэль» я посмотрел уже классе в восьмом.

Несмотря на присутствие в тексте матерных слов, песня все же стала радиосинглом. А у себя в Питере Шнур работал промоушн-директором радио «Модерн», выходил в эфир и творил в этом эфире что хотел.

Перейти на страницу:

Все книги серии Дискография

Rammstein: будет больно
Rammstein: будет больно

Наиболее полная русскоязычная биография группы, ставшей самым ярким музыкальным проектом воссоединенной Германии.Немецкая группа Rammstein — безусловно, самый яркий музыкальный проект воссоединенной Германии. После первых же выступлений эта команда вызвала абсолютный шок у большинства музыкальных критиков и прочих деятелей немецкого шоу-бизнеса, а также у политиков всех мастей. На нее ополчились, засыпав обвинениями во всех смертных грехах сразу — от недостойного использования людской трагедии в коммерческих целях до пропаганды садомазохизма, гомосексуализма и фашизма.За последние десять лет этот «танцевально-металлический» коллектив стал культовым, завоевав сердца любителей тяжелого жанра во всем мире. Мнения о Rammstein по-прежнему кардинально расходятся: одни считают их слишком грубыми, скандальными, женоненавистническими; другие восхищаются потрясающим сценическим шоу, провокационными видеоклипами, брутальным имиджем и откровенным содержанием текстов; третьи обвиняют в праворадикальных и даже нацистских взглядах.А шестеро немецких парней поигрывают на сцене накачанными мускулами, заливают концертные залы морем огня и на своем непонятном для большинства слушателей грубоватом языке поют песни о крайних формах любви:Сначала будет жарко,потом холодно,а в конце будет больно. (Rammstein, «Amour»)

Жак Тати

Биографии и Мемуары / Документальное

Похожие книги

Шаляпин
Шаляпин

Русская культура подарила миру певца поистине вселенского масштаба. Великий артист, национальный гений, он живет в сознании современного поколения как «человек-легенда», «комета по имени Федор», «гражданин мира» и сегодня занимает в нем свое неповторимое место. Между тем творческая жизнь и личная судьба Шаляпина складывались сложно и противоречиво: напряженные, подчас мучительные поиски себя как личности, трудное освоение профессии, осознание мощи своего таланта перемежались с гениальными художественными открытиями и сценическими неудачами, триумфальными восторгами поклонников и происками завистливых недругов. Всегда открытый к общению, он испил полную чашу артистической славы, дружеской преданности, любви, семейного счастья, но пережил и горечь измен, разлук, лжи, клеветы. Автор, доктор наук, исследователь отечественного театра, на основе документальных источников, мемуарных свидетельств, писем и официальных документов рассказывает о жизни не только великого певца, но и необыкновенно обаятельного человека. Книга выходит в год 140-летия со дня рождения Ф. И. Шаляпина.знак информационной продукции 16 +

Виталий Николаевич Дмитриевский

Биографии и Мемуары / Музыка / Прочее / Документальное
Ньювейв
Ньювейв

Юбилею перестройки в СССР посвящается.Этот уникальный сборник включает более 1000 фотографий из личных архивов участников молодёжных субкультурных движений 1980-х годов. Когда советское общество всерьёз столкнулось с феноменом открытого молодёжного протеста против идеологического и культурного застоя, с одной стороны, и гонениями на «несоветский образ жизни» – с другой. В условиях, когда от зашедшего в тупик и запутавшегося в противоречиях советского социума остались в реальности одни только лозунги, панки, рокеры, ньювейверы и другие тогдашние «маргиналы» сами стали новой идеологией и культурной ориентацией. Их самодеятельное творчество, культурное самовыражение, внешний вид и музыкальные пристрастия вылились в растянувшийся почти на пять лет «праздник непослушания» и публичного неповиновения давлению отмирающей советской идеологии. Давление и гонения на меломанов и модников привели к формированию новой, сложившейся в достаточно жестких условиях, маргинальной коммуникации, опутавшей все социальные этажи многих советских городов уже к концу десятилетия. В настоящем издании представлена первая попытка такого масштабного исследования и попытки артикуляции стилей и направлений этого клубка неформальных взаимоотношений, через хронологически и стилистически выдержанный фотомассив снабженный полифонией мнений из более чем 65-ти экзистенциальных доверительных бесед, состоявшихся в период 2006–2014 года в Москве и Ленинграде.

Миша Бастер

Музыка
Свободное движение и пластический танец в России
Свободное движение и пластический танец в России

Эта книга – о культуре движения в России от Серебряного века до середины 1930-х годов, о свободном танце – традиции, заложенной Айседорой Дункан и оказавшей влияние не только на искусство танца в ХХ веке, но и на отношение к телу, одежде, движению. В первой части, «Воля к танцу», рассказывается о «дионисийской пляске» и «экстазе» как утопии Серебряного века, о танцевальных студиях 1910–1920-х годов, о научных исследованиях движения, «танцах машин» и биомеханике. Во второй части, «Выбор пути», на конкретном историческом материале исследуются вопросы об отношении движения к музыке, о танце как искусстве «абстрактном», о роли его в эмансипации и «раскрепощении тела» и, наконец, об эстетических и философских принципах свободного танца. Уникальность книги состоит в том, что в ней танец рассмотрен не только в искусствоведческом и культурологическом, но и в историко-научном контексте. Основываясь как на опубликованных, так и на архивных источниках, автор обнажает связь художественных и научных исканий эпохи, которая до сих пор не попадала в поле зрения исследователей.

Ирина Вадимовна Сироткина , Ирина Евгеньевна Сироткина

Публицистика / Музыка / Документальное