Наша музыка. Полная история русского рока, рассказанная им самим

И вот те джаз и регги, вот те «сникерс» и «марс»,
А Макар и БГ теперь, как Энгельс и Маркс.
Ты хочешь взять ми минор — попадаешь впросак.
И если рок-н-ролл мертв, то я — еще как!..

Существуют даже переводы этой песни — например, Джоанна Стингрей пела ее по-английски, а Максим Леонидов — на иврите.

…

Еще одним фирменным знаком «Радио Африка» стало обилие звуковых эффектов. Это был не только треск радиоприемника, но и какие-то колокола, и пение птиц… Казалось бы, элементарные вещи. Но не будем забывать, что никаких звуковых библиотек у музыкантов под рукой не было. Приходилось выкручиваться самим.

Борис Гребенщиков: Живьем у нас не было бы даже возможности записать, поскольку не было портативных магнитофонов. Поэтому что-то я брал с «Ленфильма», где у Курехина были знакомые, что-то из каких-то театров доставал сам Тропилло. В общем, брали, где было возможно.

Существовали в то время и специальные пластинки с записью звуковых эффектов — такими, например, в аналогичной ситуации пользовалась группа «Воскресение». Но в Ленинграде таких не было. Зато у самих «аквариумистов» к тому времени скопилась завидная коллекция этнической музыки. Благо виолончелист Гаккель несколько лет проработал в Доме грампластинок.

Слушалось все, что попадало в руки. Причем слушалось очень внимательно.

Борис Гребенщиков: Боба Марли, и всякое такое. Регги, крайне много «Pistols», «Stranglers»… Ну помимо всего остального «Doors», Джими Хендрикс, это все понятно. И все время появлялось что-то новое. В городе у нас был человек, которого все называли «Панкер», но не потому, что он был каким-то особенным панком, а потому, что у него была огромная коллекция панк-рока на пластинках. Все около него кормились, брали у него все это переписывать.

Панкер и сейчас жив-здоров. В начале 1980-х он записывал альбомы Майка, Константина Кинчева и «Секрета». Именно он придумал Святославу Задерию кличку Алиса, ставшую названием группы, а в последние годы Панкер ведет дела группы «Кукрыниксы». В 1983-м у него можно было найти, например, новый альбом Дэвида Боуи «Let’s Dance» — тот заиграл неожиданно танцевальную музыку и вновь возглавил мировые чарты. Был у него последний альбом группы «Police» — через год их лидер Стинг начнет сольную карьеру. Были «новые романтики» в ассортименте — от «Soft Cell» до «Duran Duran». Естественно, хватало панка типа «Clash». Ну и, конечно, вся дискография «Talking Heads» — начиная с первого альбома.

Другим — причем ценнейшим — источником актуальной музыки для «Аквариума» стали американские студенты, которые изучали в Ленинграде русский язык и постоянно зависали на подпольных сейшнах.

Борис Гребенщиков: В Ленинград имеют свойство приезжать американские студенты на стажировку. Они находят контакт с какими-то русскими студентами. Как правило, американцы передают телефоны русских людей по цепочке. И когда едет новая партия, говорят:

— Ну кто там есть?

— Ну там есть такой нормальный человек…

— Что ему привести?

— А вот он любит Толкиена, он любит панк-рок, или там регги, или что-то еще…

Таким образом мы получали информацию.

Такие знакомства, конечно, не могли не привлекать внимания кого положено.

Борис Гребенщиков: Одно время возле моего подъезда постоянно стояли черные «Волги». Просто все время. Вот что было достаточно стремно. Но жизнь есть жизнь, что делать?

(Ухмыляется.)