Наша настоящая история от инопланетных цивилизаций

Если подвести итог всему этому, то становится яснее, почему в «послепотопные» времена (после войны и катаклизмов) понадобилось именно такое, весьма суровое учение, доносившее высокие истины именно в такой форме, не всегда приятной нам сейчас. По-другому, более «гуманистично», просто невозможно было сформировать в те времена эгрегор еврейского народа, призванный позже принять воплощенного Иисуса. Это было духовное учение, актуальное именно в таком виде в наступившую после войны эпоху потери знания, потери света – Кали-Югу, начало которой датируется Бхагавад-Гитой временем прихода Кришны (примерно 5 тысяч лет назад). По информации Межзвездного Союза, Кришна был воплощением на Земле души, являющейся координатором нашей Галактики, души, находящейся на очень высоком духовном уровне, и потому действительно воспринимаемой (и нами, и собой) в качестве «Верховной личности Бога», как говорит Бхагавад-Гита. Ну а позднее, спустя 3 тысячи лет после этого, во времена Иисуса многое из того, что было необходимо раньше, потеряло актуальность и требовало, как минимум, обновления.

Теперь скажем об антагонизме со стороны еврейских мудрецов, да и большинства «избранного Богом» (то есть, по сути, именно Иисусом!) еврейского народа к самому Иисусу. Одновременно с большими возможностями, как всегда бывает, на этом народе лежала (и лежит) высокая ответственность перед человечеством, которую и подразумевает, в первую очередь, любая избранность. Как мы знаем, евреи, в конечном счете, не смогли поверить в божественность Иисуса, несмотря на его мудрость с самых юных лет, которую не в состоянии были отрицать и еврейские мудрецы – те самые книжники и фарисеи, названные так в Новом Завете за их догматичную приверженность к отжившим нормам старого учения. Иисус не скрывал от них путь своей души и особенности своей миссии, напрямую говоря о том, что именно он и был тем самым «Богом Яхве»; тем более, у евреев имелось полное представление о реинкарнации, которая в иудаизме называется термином «гилгул». Но евреи не поверили в массе своей, что перед ними Миссия (Мошиах), потому что ожидали от своего Спасителя совсем другого – не призыва к любви даже в ответ на зло, а восстания, выхода через его силу и чудеса из римского рабства с последующим полным восстановлением разрушенного Иерусалимского храма.

Именно с этими ожиданиями, как выяснилось, было связано и предательство Иуды Искариота. Иуда действительно предложил выдать местоположение Учителя римлянам и получил за это свои 30 серебряников. Однако у него был совершенно четкий мотив, и он вовсе не желал смерти Иисуса. Иуда также искренне надеялся, что Учитель, который на его глазах неоднократно творил чудеса, восстановит справедливость и сметет ненавистное языческое римское эго. Но этого слишком долго не происходило. Тогда Иуда решил пойти на крайнюю меру. Он был убежден, что под угрозой страшных пыток и смерти любимый Учитель будет вынужден, наконец, показать всем свою силу – вместо проповедей о «подставлении одной щеки вместо другой». Когда этого не случилось, Иуда так и не смог понять, что Учитель и его учение составляли неразрывное целое, и потому Иисус не мог нарушить ни одну из провозглашенных им заповедей. В отличие от Учителя, Иуда это учение нарушил – но не тем, что предал Иисуса, а тем, что вместо искреннего глубочайшего раскаяния в содеянном и такой же просьбы перед Богом о прощении он нашел в себе силы лишь вернуть деньги и покончить с собой, отправив этим (прежде всего именно этим, а не предательством Иисуса!) свою душу на низкие уровни духовного мира.

Конечно же, и сам Иисус, и его, так сказать, «группа поддержки» с Бурхада при желании могли легко предотвратить страшные страдания и смерть на кресте. Но против божественного плана, в «разработке» которого принимал участие (если можно так выразиться) он сам, пойти не мог никто. Полное значение этой мученической смерти выходит за рамки данной статьи, поэтому здесь скажем лишь, что именно бурхадцы, усыпив охрану, забрали ночью тело Иисуса на свой корабль, а затем произошло самое главное во всей этой истории – да и не только в этой.