Наша непостижимая бесконечность (ЛП)

Над нами возвышался гигантский особняк, покрытый бледно-голубой черепицей.

Ни слова не говоря, Финн выбрался из машины и, большими шагами обогнув ее, подошел к моей стороне. Я подняла на него взгляд, когда он открыл для меня дверцу, и вышла из машины, изумляясь трепету внизу живота.

Я нервничала? Ну уж нет. Наотрез оказавшись нервничать, я настроилась не дать дому Финна запугать меня сильней, чем дом Тео.

Сколько уверенности, Индия.

— Готова? — как-то мрачно спросил он.

От его тона я нахмурила брови.

— Планируешь убить меня, когда я зайду внутрь?

Его губы дернулись, но он лишь покачал головой и пошел к белым двойным дверям.

Горничная открыла нам, и, когда я увидела дом изнутри, мне пришлось следить за выражением у себя на лице.

Дом Финна был грандиознее, чем дом Тео. Я уставилась на королевскую лестницу — настоящую королевскую лестницу, — потом, запрокинув голову, обвела взглядом массивный сводчатый потолок, а затем опустила глаза вниз, на мраморный пол под ногами.

— Здравствуй, Ханна, — приветливо сказал горничной Финн.

На ее лице засияла улыбка.

— Добрый вечер, сэр.

Его вежливая улыбка исчезла, когда он тихо спросил:

— Отец дома?

— Нет, сэр. Мы ожидаем его к обычному времени.

— Хорошо, — кивнул Финн, и его напряжение, кажется, спало.

Увидев, каким облегчением для него было узнать, что отца нет дома, я нахмурилась. Что это значит?

Он показал на коридор.

— Нам сюда.

Я последовала за ним, и он повел меня по своему роскошному дому — мимо официальной столовой, мимо комнаты, которая, судя по звукам, доносящимся изнутри, была кухней, мимо нескольких закрытых дверей. Когда мы проходили мимо открытых дверей в библиотеку, я заметила за окном бассейн.

Наконец Финн привел нас в комнату в глубине дома. Это помещение с его огромными комфортабельными диванами и телевизором казалось более расслабляющим, нежели весь остальной дом. Возле дверного проема стоял большой стол и стулья. Однако это был не простой стол. Его можно было преобразовать из обеденного в бильярдный.

Финн выдвинул из-за вышеупомянутого стола стул.

— Пойду возьму свои вещи. Хочешь попить чего-нибудь, перекусить?

Мгновение я изучала его. После того, как выяснилось, что его отца дома нет, он стал намного расслабленнее. В ответ на мой внимательный взгляд он нахмурился.

— Что?

— Ничего. — Я подняла сумку, притворившись, что мне наплевать, разгадаю я или нет этого парня. — Я буду содовую — любую, какая есть.

Когда он вышел, я встала, чтобы посмотреть в прямоугольные окна с узкими белыми рамами. Вода в бассейне на заднем дворе переливалась в солнечном свете. Он был в два раза больше бассейна Тео, как и домик с ним рядом.

Покачав головой, я повернулась, чтобы обследовать комнату, в которой находилась.

Финн был прав. Это было не Арройо Гранде. Я думала, что успела привыкнуть к дому Тео, но, если честно, по утрам я все еще просыпалась с ощущением, будто я гостья… будто все это временно.

Потому что вероятнее всего так и было.

Я отмахнулась от этого ощущения, от беспокойства, от мыслей о том, что будет с Хейли, когда все развалится, и торопливо пошла обратно к столу. Я не хотела, чтобы Финн, вернувшись, увидел все это на моем лице и в глазах. Однако, когда он зашел, неся поднос с содовой и едой, я не смогла сдержать шока. Он поставил поднос на стол передо мной и снял с плеча сумку с ноутбуком.

— Ты ходил на кухню? — раскрыла я в удивлении рот.

— Я знаю, как брать еду, Индия.

От его резкого тона я поморщилась.

— Да я не об этом. Я имела в виду, ваш повар пускает тебя на кухню?

В его глазах вспыхнуло понимание и, если я не ошиблась, веселье.

— Гретхен… — пробормотал он.

— Значит, она ведет себя так не только со мной. Она злобная, да?

Тут Финн даже издал смешок. Смешок!

— Наш повар, Этьен, гораздо спокойнее Гретхен.

— Какое дипломатичное высказывание, — пробормотала я, поворачиваясь к подносу.

Я потянулись за содовой, но моя рука остановилась на полпути, когда я увидела, что именно Финн положил на тарелку.

Штрудель.

Я удивленно подняла взгляд.

С абсолютно каменным выражением на лице Финн произнес:

— Из достоверных источников мне стало известно, что ты неравнодушна к штруделям.

Меня затопило какое-то буйное, головокружительное, теплое чувство, и неожиданно для себя я откинула голову и рассмеялась. Когда мое хихиканье начало замедляться, наши глаза встретились. И я почти перестала дышать, потому что Финн широко улыбался.

Я еще ни разу не видела, чтобы он улыбался. Его улыбка была мальчишеской, слегка кривоватой и невероятно привлекательной. Она полностью меняла его.

Теплое головокружение осело трепетом в животе, и мой смех угас.

За прошедшую минуту я узнала о Финне Рочестере три вещи.

У него определенно имелось чувство юмора.

Он по-настоящему слушал меня, когда я говорила.

Его улыбкой можно было осветить весь мир.

А еще я узнала кое-что новое о себе, но я не хотела даже думать об этом, как и о том, что это значило в смысле моего отношения к Финну.

Финн — уже без улыбки — достал ноутбук, а я тем временем открыла свои записи по истории.