Наша неправильная любовь

— Корд? Что это было?

Он вздохнул.

— Крид слишком много пьёт, и когда это случается, забывается. Думает, что мы всё ещё находимся во власти нашего отца и боремся за свою жизнь. Большую часть времени он не доставляет хлопот, но, когда выпивает лишнего, его начинают посещать странные мысли. Вот и всё.

— О, — грустно прокомментировала я. — Ты когда-нибудь чувствовал себя так? Потерянным?

Его взгляд устремился куда-то вдаль.

— Не в последнее время. — Внезапно он посмотрел на меня сверху вниз. — Слушай, Сэйлор, просто не говори с ним об этом позже, хорошо?

Я кивнула.

— Понимаю. Это пытка — позволить миру увидеть твои шрамы.

Корд нежно обхватил руками моё лицо и наклонил голову вперёд, чтобы встретиться со мной взглядом.

— Да, — сказал он хриплым голосом. — Я знаю.

ГЛАВА 16

Корд

Мне не хотелось сразу следовать за братьями домой. Сэйлор дала мне ключи, и когда двигатель её дерьмовой машины ожил, я в удивлении поднял брови.

— Двести десять тысяч километров, да?

— И всё ещё тикает, — улыбнулась Сэй.

— Ха! С трудом.

Когда Сэйлор пристёгивалась, юбка на ней немного задралась, и моя рука немедленно опустилась прямо между её бёдер.

Сэй моргнула своими большими зелёными глазами.

— Куда мы направляемся?

Улыбаясь, я огладил её ногу и почувствовал тепло; рискнул подняться пальцами выше. Сэй немного поёжилась, но не стала меня отпихивать.

— Хочу показать тебе одно место. Это в кампусе. Я иногда там бегаю.

Сэйлор провела пальцами вверх и вниз по моей руке.

— Хорошо, — мягко согласилась она.

Я вёл машину, держась одной рукой за руль, а другую оставил у неё на бёдрах, не получая никаких возражений. Весь день я думал о том, что она сказала (о том, что она моя сердцем и телом). Господи, не было слов, чтобы описать эффект, который это произвело на меня. Я, парень, которому после секса не терпелось надеть штаны и встать с постели, оказался во власти чего-то подобного.

Нам пришлось припарковаться в квартале от места, рядом с Милл-авеню. Я выскочил из машины и подошёл к пассажирской стороне, прежде чем Сэй успела открыть дверь. Когда я обхватил её руками, чтобы поднять, Сэйлор обвила мою шею руками и тихонько вздохнула.

Я держал её так некоторое время, наслаждаясь ощущением тела, прижатого к моему. Наконец, она слезла и встала передо мной.

— Хорошая парковка, — саркастически сказала Сэй, оглядываясь по сторонам.

— Заткнись, — ответил я, потянув её за собой и указывая вперёд. — Пойдём посмотрим вон там.

— Похоже на дворец.

— Это и есть дворец. Это художественный музей университета. Видишь вон ту лестницу? Она ведёт на крышу.

Я подтолкнул Сэй идти перед собой, больше для того, чтобы посмотреть, как её маленькая попка подпрыгивает на лестнице, пока я следовал за ней.

— Эй, ты не можешь двигаться быстрее? Нам нужно что-то предпринять, чтобы привести тебя в форму.

— Иди в задницу, — ответила она, поворачиваясь. Но я видел, что Сэйлор улыбается.

— К тебе? Я уже сделал это милая, — напомнил я ей, — и скоро сделаю снова. Очень скоро.

— Возможно, — сказала она, перепрыгивая через последнюю ступеньку на поверхность крыши.

— Возможно? — Я зарычал, схватив Сэйлор, но сразу отступил, заметив, как она немного вздрогнула. На секунду я покраснел, вспомнив лицо того говнюка в Калифорнии и понимая, что это его вина.

— Прости, — пробормотала Сэй, скрестив руки на груди и опустив взгляд.

— Эй, — я приподнял её подбородок, — не за что извиняться, детка. Просто знай, когда я прикасаюсь к тебе, каждый чёртов раз, это никогда не закончится плохо.

Выражение на лице Сэйлор стало нежным и трепетным.

— Я знаю. — Она обняла меня за шею и поцеловала. А я про себя проклинал всё время, потраченное на цыпочек, чьи имена я даже не мог запомнить, когда вместо этого у меня могло быть это. Неспешно лаская, я вдыхал её запах, а затем подтолкнул лечь. Я лёг рядом, и мы провели несколько минут в тишине, созерцая ночное небо. Мне припомнилась ночь, когда Сэйлор снова вошла в мою жизнь. Я тогда лежал на крыше дома Брейдена с разбитыми костяшками пальцев после последней драки и думал о годах дерьма, которые мы с братьями каким-то образом умудрились пережить.

— Ты всё ещё рисуешь? — внезапно спросила Сэй.

— Иногда. — Я указал на свою руку. — Эту я нарисовал для своего двоюродного брата; время от времени он делает татуировки.

Сэйлор оперлась на локоть и замерла, глядя на меня. Её мягкие волосы упали на моё плечо. Она осмотрела кентавра на моей руке.

— Звероподобный и легендарный воин, обречённый на бессмертие. Ты молодец, — серьёзно сказала она. — Ты хорошо рисовал, даже когда мы были детьми. Я помню.

Я слегка поморщился, вспомнив, как однажды нарисовал её портрет, чтобы пропихнуть ей между ног. Но Сэйлор, похоже, не вспоминала об этом. Она выглядела задумчивой.

— Должна быть причина, по которой ты забираешься на крышу художественного музея. Ты когда-нибудь задумывался о том, чтобы что-то сделать со своим талантом?

Я пожал плечами, слегка пошевелившись.

— Моя мать была художницей. Ты знала об этом?

— Нет, не знала. Она больше не рисует?

Я засмеялся.