Наша новая жизнь

— Мы ужасно голодны. Давай сначала поедим, а потом я тебе все расскажу. Это длинная история.

Лесник стащил с себя войлочную шляпу и непромокаемый плащ и, достав с полки бутылку виски, сделал большой глоток. Его обветренное, загорелое лицо не скрывало еле сдерживаемое раздражение, и Шона поняла, что лучше повременить с вопросами.

Кухня наполнилась ароматными запахами перлового супа и ростбифа, и пока пришедшие с жадностью поглощали все, что было выставлено на стол, девушка уселась на пол и принялась из бутылки с соской кормить молоком олененка.

В их краях люди только по необходимости брались выхаживать детенышей диких животных. Сложность заключалась в том, что выращенные в неволе становились ручными и слишком зависимыми от своих спасителей. У них терялся природный инстинкт самосохранения, и им редко удавалось выжить.

Покончив с едой, Лачи поднялся, достал что-то из кармана плаща и положил на стол.

Шона побледнела, руки у нее похолодели.

— Стрела арбалета?

— Ты только посмотри, — взревел Лачи. — Кровожадные браконьеры! Этой стрелой они убили мать нашего малютки. Ее туша там, на заднем сиденье.

По ее спине пробежали мурашки. Не хватает еще и этих неприятностей! Закрыв глаза и досчитав до пяти, Шона подавила в себе негодование и ровным голосом проговорила:

— Лучше расскажи, что случилось.

— Первым их заметил маленький Джами. Мы уже возвращались с озера, когда он увидел фургон на старой заброшенной дороге. Я посмотрел в бинокль. Их было человек пять. Подлецы уже укладывали туши в машину.

— Там было не меньше трех убитых животных, — подсказал Джами.

— Подумать только! Мы сразу же бросились к ним, но ублюдки услышали нас. Этот чертов склон такой крутой, что «лендровер» берет его только на второй скорости.

Глаза Шоны засверкали от бешенства. Если и на этот раз им удалось увильнуть, значит, никакой гарантии, что через пару недель браконьеры снова не появятся.

— Лачи, это был тот же фургон?

— В том-то и дело. Красный, с вмятиной на задней двери. — Его лицо помрачнело. — Не расстраивайся, в следующий раз я их не упущу.

В трудные времена никто — ни Шона, ни лесник — не придавали большого значения, если кто-то охотился на оленя, чтобы прокормить свою семью. Они презирали бедняг, но прощали. Этих же подонков гнали в лес не голод, а жажда наживы, поэтому в случае неудачи браконьеры бесчувственно бросали в лесу раненых животных в предсмертной агонии.

— Наверно, было бы неплохо подключить к этому и Макалистера, — выразил свое мнение Лачи, но, заметив ее непреклонность, выкрикнул: — Бывают случаи, когда во имя общего блага приходится помириться с самым заклятым врагом!

Она пожала плечами.

— Делай, как знаешь.

Лачи приказал сыну проверить тушу убитого животного и, когда мальчик ушел, понизив голос, сказал:

— Есть кое-что поинтереснее. Это о Макалистере. Я считаю, ты должна знать. Все собирался рассказать, да выжидал, когда у тебя хоть немного поднимется настроение, но в конце концов понял, что, судя по всему, могу состариться и помереть, а своей тайны так и не выдам.

Опять Макалистер, подумала девушка и вздохнула.

— Ладно, что ты хотел сказать.

— Я слышал, что твой сосед составляет топографическую карту Пара Мора. Там проводились замеры на местности.

При упоминании Пара Мора ее сердце сжалось и из самых глубоких тайников ее памяти всплыл тот безумный, просто сумасшедший вечер. Пара Мор… Рев шторма… Страх, парализовавший ее… Затем охватившее ее тепло… Ослепляющая страсть и влечение, наконец исступление в экстазе. Потом его холодное, безжалостное предательство.

Заметив, что Лачи и Мораг с тревогой вглядываются в ее лицо, Шона, заставив себя успокоиться, разжала кулаки.

Пара Мор — небольшой островок, расположенный в полутора часах езды на лодке от Кинвейга. Этот кусок суши, некогда поднявшийся над водой, был длиной всего в милю и шириной в полмили и из-за скудости почвы годился только для пастбища. Именно поэтому остров никогда не был предметом спора Макалистеров и Струанов. Между двумя родами была давняя договоренность в летние месяцы совместно использовать этот клочок земли для выпаса овец.

— Зачем ему это понадобилось? — спросила Шона с недоумением.

— Ну, ты понимаешь, это только слухи, но говорят, что Макалистер собирается превратить Пара Мор в место отдыха для богатых туристов. Морские поездки, развлечения, домики в швейцарском стиле…

От удивления открыв рот, девушка растерянно забормотала:

— Но он… он не может поступить так! Пара Мор никогда не был его собственностью. Это же общее пастбище. Так было всегда.

— Всегда? Насколько я знаю, за последние сорок лет никто не привез туда ни одной овцы.

— Не имеет значения, — гневно парировала Шона. — Наглец в любом случае должен был посоветоваться со мной.

Услышанное вызвало у Шоны возмущение, быстро перерастающее в бешенство. Лачи, в душе уже пожалев, что проболтался, в расстройстве набросился на Мораг:

— Налила бы девочке глоток спиртного, чтобы она успокоилась.