Наша остановка

Эмма гоняла по тарелке печеный персик, накручивая на вилку творожную массу из козьего молока с жареным фундуком. Она позвала Надю в «In Bocca al Lupa», потому что да, ей требовалось в срочном порядке написать обзор на этот ресторан, после того как здесь двумя вечерами ранее была замечена за ужином звезда эр-энд-би со своим саудовцем-бойфрендом, так что теперь место моментально попало в список «Куда пойти» и редактор хотел видеть статью о нем уже в субботнем выпуске. А вторая причина выглядела так: «“In Bocca al Lupa” означает “Удачи” по-итальянски. А еще твоя бабушка была итальянка, и тебе нужно немного удачи! Этот обед принесет тебе удачу в любви!» Странная логика, поддающаяся только умственным гимнастикам Эммы, но, признаться, Наде и не хотелось отправляться домой и готовить еду. И если певице с двенадцатью «Грэмми» и полностью распроданным туром вздумается отужинать пятничным вечером едой, пожаренной на костре где-то в Торби, она, черт возьми, не против сделать то же самое в следующий понедельник. Вдобавок это соответствовало бы ожиданиям Эммы. У Нади было нечто вроде правила: никогда не пропускать бесплатный обед. Формально, конечно, в День Нового Порядка, Который Изменит Ее Жизнь, ей следовало бы с маской на лице дома поедать салат и медитировать, но сейчас все это не важно. Она проведет подобный вечер завтра, а понедельник уже и так удался.

– Кстати, – начала Эмма, жестикулируя вилкой, – этот Ужасный Бен. Ну что за козел, правда?

Надя нахмурилась при упоминании его имени и медленно ответила:

– Да.

– Ты заслуживаешь любви, счастья – и вообще всего, что может пожелать твое сердце. Да?

– …Да.

– Хорошо. Тебе придется добиться этого самой. Придется самой научиться строить свою судьбу. И прежде всего ты должна написать ответ – потому что конечно же, это сообщение было для тебя!

Их разговор прервал официант с лучистыми глазами. Он принес лепешки с костными мозгом, чесноком и петрушкой и сказал:

– Комплименты от шефа.

– Спасибо, дорогой, – ответила Эмма.

Она старалась употреблять слово «дорогой» в обращении с обслуживающим персоналом как способ расположить к себе, потому что в среде корреспондентов-обозревателей никто не хотел прослыть надменным и грубым клиентом. Но что важнее, думала Надя, обращение с обслугой (официантами, уборщиками, швейцарами) может многое сказать о человеке. Манеры Эммы всегда были безупречны, независимо от мотивации, и от этого подруга нравилась Наде еще больше.

– О, ты, кажется, рассержена, – заметила Эмма. – Почему?

Она отщипнула немного хлеба и, отправив его в рот, слизнула с пальцев остатки сезонного масла.

– Я не сержусь! – отозвалась Надя, но слишком эмоционально.

Эмма вопросительно приподняла брови. Она замечала перепады настроения подруги лучше ее самой.

– Я не сержусь! Я просто… – Надя сделала большой глоток белого вина. – Просто не упоминай вот так Ужасного Бена, ладно? Это я могу. А ты нет.

– Справедливо, – кивнула Эмма.

– И еще, не обсуждай меня с Габи. Такое ощущение, будто вы обо мне сплетничаете. Я взволнована и напугана, и мне нужно знать, что вы моя команда, а не как будто вы сами по себе.

– Верно, – округлив глаза, сказала Эмма. – Я тебя услышала. Продемонстрируем, что мы все одна команда. Команда Нади.

Надя внезапно почувствовала вину за свои слова. Упоминать разговоры о ней между Эммой и Габи сейчас было не к месту. Подруги доели лепешки и допили вино в молчании. Стоит снять шляпу перед Эммой – она знала, когда помолчать и дать Наде перекипеть. И когда-нибудь – не сейчас, но в будущем, Наде стоит обратить внимание на то, что ее волнует, как сблизились Эмма и Габи.

Первый раз, когда Надя на вечерние посиделки с Эммой взяла с собой Габи, все прошло круто. Эмма по своей природе была довольно ревнива и хотела оставаться единственной подругой Нади. Как единственный в семье ребенок, не привыкший делиться. Но неожиданно между Габи и Эммой, что называется, разгорелся пожар. Надя сидела молчком, пока они сыпали возмутительными историями со свиданий и наперебой флиртовали с официантами. Они никогда не встречались без Нади, но когда она приглашала куда-то одну, другая всегда спрашивала, втроем ли они будут. Надя знала: завидовать тому, что эти двое так сдружились, было по-детски, но… все же. Она завидовала и в последнее время старалась видеться с каждой по отдельности. При этом она не объявила об этом во всеуслышание. Не хотела показаться ребенком в их глазах.

Надя усмирила свое настроение. Когда первое блюдо было съедено, Эмма сказала:

– Я по-прежнему считаю, что ты должна разместить ответное объявление.

Надя смягчилась и расплылась в улыбке. Она знала, что подруга желает ей только самого лучшего.

– Нет! – усмехнулась она. – Думаю, я просто не смогу.

– Но как же ты тогда его найдешь? – не сдавалась Эмма.

– Не знаю! Может, я вообще не хочу его искать.