Наша первая осень

– Здарова, Дэн, – жму руку местному бармену. – Чаю мне сделай покрепче, будь другом.

– Имбирь, мёд, лимон? – предлагает он.

– Имбирь и мёд давай. Ко мне скоро девушка подойдёт. Сделаешь для неё с лимоном?

– Не вопрос. Падай куда-нибудь, у нас, как видишь, сегодня никого, – обводит руками пустой зал заведения.

Это просто шикарно. Какой бы разговор не затеяла Тая, лучше общаться при минимуме свидетелей. В принципе, я догадываюсь, о чём пойдёт речь. Но вдруг снова удивит? Мне кажется, после всех наших разноплановых пересечений, я уже готов ко всему.

Денис сам приносит мне горячий чайник, чашку. Из носика поднимается пар, и запах стоит такой, что рот моментально наполняется слюной. Лениво листая меню, посматриваю в окно, раздумывая, чем кормят зеленоглазых кошек.

Рыба? Пожалуй, неплохой вариант. Здесь её вкусно готовят, помню ещё со времён, когда в этом кафе работали Ульяна и Аиша, а мы вечерами приходили и присматривали за ними.

Подзываю официантку, делаю заказ, добавляя к рыбному стейку простой овощной салат.

Так себе из меня мажор. Денег осталось впритык на сигареты, заправиться, пожрать. Можно, конечно, брать у отца, но нельзя. Мне. Слишком много этот человек в меня вложил и в целом для меня сделал, так что пока я стараюсь крутиться сам.

Заработать на качественное удовлетворение своих базовых потребностей несложно. И если Тая не придёт, я сдержу слово. Вызову её на дом. Правда, не уверен, что мы будем разговаривать. Но мне и не надо. Это нужно ей.

Доливаю себе чай и немного отклоняюсь, чтобы официантка могла расставить на столе приборы.

– Сколько ещё? – спрашиваю у девушки.

– Минут пять – и всё будет готово. Вам же одновременно подавать? – уточняет она, абсолютно забыв сделать это сразу.

– Да, – киваю и поворачиваюсь к окну, поймав тень, бегущую по тротуару впереди своей хозяйки.

Запыхавшаяся Тая проходит к моему столику. Жестом показываю ей на удобное кресло с плетёной спинкой напротив себя.

– Извини за опоздание. В деканате задержали, – прикладывает ладони к горящим щекам, справляется с дыханием, и нам как раз приносят обед.

Денис забирает со стола мой чайник и ставит другой, прозрачный. Через тонкое стекло видно, как в янтарной жидкости плавают чаинки, дольки лимона и солнечный свет, попадающий туда прямиком через большое окно.

– Илья… – начинает Тая.

– Поешь сначала, – показываю на рыбу с салатом.

– Спасибо, – улыбается, изящно берёт в руки приборы и отламывает себе кусочек от идеально запечённого стейка.

От волнения вилка из её рук падает и громко ударяется о тарелку.

– Чёрт! – закрывает глаза и делает медленный вдох.

– Я не кусаюсь, успокойся. Мы просто обедаем, – отправляю в рот дольку томата черри.

– Да не могу я так! – злится, снова роняя вилку на стол. – Илья, пожалуйста, молчи. Я тебя очень прошу. Никто не должен об этом узнать. Меня выгонят с работы, а я… Я не могу её лишиться, Илья. Ты понимаешь?

– Какой из своих работ ты не можешь лишиться, Тая? – склонив голову к правому плечу, смотрю, как нервно пульсирует зрачок в её красивых глазах. Она очень мило кусает губы и совсем не умеет, даже не пытается спрятать эмоции.

В груди вспыхивает ревностью. Не к самой женщине, а к этим дурацким эмоциям, которые будут отданы кому-то ещё, а потом ещё и ещё, пока их не выкачают из тела до последней капли.

Ну маленькая же, хрупкая, нежная и домашняя. Кто её вообще выпустил в этот большой и злой мир? Про паспорт она мне рассказывала…

Закатываю глаза. Ничего там у неё нет интересного, в этом паспорте. Цифры вообще не информативны в данном случае.

Дёрнув головой до хрустнувших позвонков, откладываю вилку, ставлю локти на стол и подпираю кулаками подбородок.

– Ты не ответила, – напоминаю ей.

– Ни одной не могу лишиться, – тихо произносит Тася. – Пожалуйста, молчи.

– То есть ты реально готова завтра пойти и лечь под нового мужика? Или обслужить корпоратив какой-нибудь влиятельной шишки? – усмехнувшись, наливаю ей чай, пока не остыл.

– Ты очень жестокий парень, Илья, – нервно сглатывает Кошка.

– Почему? Потому что говорю правду, глядя тебе в глаза? Ты считаешь, это жестоко? Жестоко, Тася, это когда тебя пустят по кругу в сауне нашего губера. Правда, заплатят неприлично хорошо, полагаю…

И затыкаюсь, не в силах договорить. Сердце в груди начинает пропускать удары, а в висках, наоборот, стучать на диких скоростях. Роняю руки со стола на колени. Ладони превращаются в побелевшие кулаки, а зубы скрипят до крошки, царапающей язык.

Мать твою! Откуда ты взялась такая на мою голову?!

У меня внутри мясорубка. Так бывает только после слишком реальных и частых в последнее время ночных кошмаров. Словить этот спецэффект в реале, да ещё и при хрупкой женщине – что-то новенькое.

Мне не нравится, что закупоренная внутри боль рвётся наружу. Я пятый год её приручаю с переменным успехом.

Беру себя в руки. Я умею делать это быстро. Тая, утопая в собственных эмоциях после моих слов, не поняла, что произошло. Тем лучше. На эту территорию я никого не пускаю. Это больше, чем личное. Гораздо глубже.