Наша песня

Мне потребовалось немного времени, чтобы успокоиться, прежде чем я открыла дверь в его палату. На пороге я еще пару раз глубоко вдохнула и выдохнула, как дайвер, которому предстояло нырнуть глубоко в темные незнакомые воды. Я надела свою привычную маску игрока и распахнула дверь. Дэвид не спал, глаза его были устремлены на дверь, словно в ожидании. Он ждал меня.

Я поколебалась всего секунду, увидев его грустный взгляд, словно он извинялся передо мной, и быстро миновала разделяющее нас пространство. Его губы были такими знакомыми, но в поцелуе уже не чувствовалось прежней силы и энергии. Я осторожно выпрямилась и села как можно ближе к нему, при этом очень осторожно, чтобы не задеть многочисленные трубки и провода, с помощью которых в его организм поступала дополнительная порция кислорода.

– Как у тебя идут дела с тем привлекательным милым доктором? – хрипло произнес он, поддразнивая меня.

Как всегда, я мгновенно подхватила его шутливую манеру и, сделав обиженное лицо, наморщила нос и заявила:

– Я променяла его на старшего консультанта.

– Да ты что! А это мудрый шаг? Кажется, он для тебя староват…

– А я люблю старичков. Они не так быстро убегают, когда их догоняешь.

Дэвид хотел рассмеяться, но при этом чуть не задохнулся, и вся аппаратура мгновенно среагировала на это: показатели на графиках взлетели вверх, машины тревожно запищали, а дежурная сестра у его кровати осуждающе нахмурилась, глядя на меня.

Это сразу же отрезвило нас обоих.

– Прости, Шарлотка. Не так все должно было получиться.

– Ну, что есть, то и есть, – с грустью констатировала я. Потом взяла его руку и нагнулась, чтобы перецеловать костяшки его пальцев. – Но если ты продолжишь меня вот так пугать, тогда предупреждаю – я с тобой разведусь.

Медсестра с ужасом посмотрела на меня, а Дэвид лишь слабо улыбнулся.

– Не получится. «Пока смерть не разлучит нас», помнишь? Только вот я не думал, что этот пункт нашей сделки начну выполнять слишком рано.

И тут меня охватила ярость. Не на него, а на жизнь, на судьбу или на что-то другое, что лишало его сил сражаться.

– Даже не смей мне говорить ничего подобного. Никто тут никого не бросает.

Прекрасные глаза Дэвида наполнились болью, но не от того, что он сейчас испытывал сам, а из-за того, как тяжело это все отразилось на мне.

– Я просто хочу, чтобы с тобой все было в порядке, Шарлотта. Неважно, что потом случится.

– А ничего и не случится, – упрямо отрезала я. – Ты будешь оставаться здесь, пока для тебя не найдется новое сердце. Хорошее, здоровое сердце. А потом, примерно ближайшие шестьдесят лет, сможешь спокойно просить прощения за то, что так сильно меня напугал. – Я обхватила его ладонь руками. – Это временное явление, это препятствие, которое мы должны преодолеть и двигаться дальше. Я ничего больше не хочу слышать о смерти или о том, что придется расстаться. За тобой еще остается поездка в Нью-Йорк, и я собираюсь рано или поздно потребовать ее.

Дэвид помотал головой, его густые темные волосы как-то странно скрипнули по накрахмаленной наволочке.

– Значит, ты знала, да? Надо было это предусмотреть и не делать никаких секретов.

Я попыталась улыбнуться, но до моих глаз улыбка так и не добралась.

– Хорошо, – продолжал Дэвид, обещая то, чего сам уже никак не мог контролировать. – Тогда больше никакого умирания. Я тебе обещаю. И никакого путешествия к свету.

– А как это все было? – нерешительно спросила я, боясь услышать – даже в шутливой форме, – насколько близка я была к тому, чтобы потерять его навсегда.

– Нет, дорогая, все было совсем не так. Никакого света я не видел, туннеля тоже. Только темноту.

– Ты меня разочаровываешь, – сказала я, пытаясь поддержать его несерьезный тон, правда, у меня это не получилось. – Я-то всегда представляла себе, что там меня будет ждать приветственная комиссия, в которую войдут все те, кого я любила и о ком заботилась.

Взгляд Дэвида потеплел.

– Все те, кого я любил и о ком заботился в своей жизни, находятся здесь, в этой больнице, – с нежностью произнес он.

В его словах оказалось больше правды, чем он мог предполагать, и чувство вины за то, что я сейчас скрывала от него, с почти физической болью ударило по мне. Эта боль сразу же отразилась на моем лице, и он это заметил. Впрочем, я знала, что он обязательно заметит.

– Шарлотта, что случилось? Что не так?

Я набрала в легкие побольше воздуха, внутренне страшась того, что сейчас ему сообщу, и одновременно понимая, что иначе поступить я не смогу. Времена тайн и секретов прошли.

– Дэвид… Я должна тебе кое-что рассказать…

Элли