Наша родословная (ЛП)

— У него на самом деле все хорошо. Он полностью отказался принимать какие-либо лекарства, но поначалу ему помогало ежедневное использование кислородного аппарата. У него нет никаких рубцов на легких или горле, так что нам просто нужно убедиться, что его плечо заживает должным образом, и у нас все в порядке. — отвечаю я, чувствуя себя легче, чем когда-либо. Дважды я была близка к тому, чтобы потерять его, и, несмотря ни на что, я все еще остаюсь рядом с ним.

— Готово, — бормочет Рыжая, и я моргаю, замечая слезы в ее глазах.

— Рыжая, что случилось?

— Ничего, ничего, — говорит она, махая мне рукой. — Просто расчувствовалась, вот и все. — раздается стук в дверь, когда она шмыгает носом. — Ты только посмотри на это, спасенная дверью. Ты возьми это, а я приготовлю коробки.

Я пристально смотрю на нее, но знаю, что она не собирается говорить, поэтому направляюсь к двери. Я не ожидала увидеть Рафа, стоящего с другой стороны в костюме. Идеально сидящий серый костюм оттеняет его оливковую кожу, а волосы даже аккуратно зачесаны назад и собраны в мужской пучок на затылке.

— Ладно, бросай это дерьмо. Что, черт возьми, происходит? — требую я, мой пульс учащается, пока я пытаюсь осознать происходящее. Раф широко улыбается мне, от него исходят любовь и гордость.

— Твои «Тузовые задницы», как ты любишь их называть, захотели достойно отпраздновать твою свадьбу, и вот мы здесь.

Святое. Дерьмо.

— Что это значит? — шепчу я, мое сердце стучит в ушах.

— Это значит, что тебе нужно одеться, дорогая, — мягко говорит он, и я киваю, ошеломленно возвращаясь к ближайшему столику. Когда я захожу в спальню, Рыжая нервно смотрит на кровать, на белое кружевное платье, лежащее поверх одеяла, и пару туфель на каблуках из розового золота на полу рядом с ним.

У меня перехватывает дыхание, когда я все это воспринимаю. Я сильно кусаю губу, чтобы не расплакаться, но это действительно чертовски трудно.

— Так, ээээ, все это была их идея? — бормочу я, и Рыжая лучезарно улыбается.

— Все, кроме платья. Они действительно прислушались, когда я сказала, что им не следует этого видеть. — я киваю вместе с ней, как будто все это имеет смысл, но мой разум сбит с толку.

Проводя пальцами по кружеву платья, я чувствую, что вот-вот лопну.

— Я дам тебе минутку, пока переоденусь в ванной. — я слышу, как за ней закрывается дверь, но мой взгляд не отрывается от платья.

Снимая одежду я натягиваю облегающее платье на бедра, а бретельки-спагетти — на плечи. Спинка полностью открыта, молния заканчивается на бедрах, а вырез в виде сердечка спереди спускается низко между грудей. Я благодарна, что платье в пол но без длинного шлейфа сзади.

Обувая каблуки, я бросаю взгляд на себя в зеркало в пол. Как вам такая я? Такая счастливая и улыбающаяся, мое сердце полно любви. Я направляюсь в гостиную, готовая расплакаться, если останусь здесь еще немного. В ту секунду, когда я открываю дверь, Раф встает на ноги, поворачиваясь, чтобы увидеть меня.

— Дорогая, — шепчет он, проводя рукой по лицу. Он тоже близок к тому, чтобы вывести меня из себя. Я заставляю себя смотреть в потолок, выравнивая дыхание и обмахивая лицо.

— Боже мой, ребята, может, вы прекратите? — Рыжая вскрикивает, и в ее голосе тоже слышится дрожь.

— Мы самые большие гребаные анютины глазки, — ворчу я, и они смеются, заставляя улыбнуться и мои губы.

— Поехали. Мне не следовало давать им всем свой номер. Я не могу вынести еще одно сообщение от них, — бормочет он, его глаза расширяются от недоверия, и это заставляет меня расслабиться. Я хочу выбраться отсюда и увидеть свои «Тузовые задницы». Спускаясь на лифте вниз, Йен ждет у двери, в его глазах тоже стоят слезы. Я убью их, когда доберусь до своих парней. Я никоим образом не готова к такому уровню эмоций. Я больше не могу сдерживаться.

Небо чистое, с несколькими рассеянными облаками, но воздух ледяной. Йен везет нас в "Rolls-Roycesе", Раф сидит рядом с ним впереди. Всю дорогу я не могу вымолвить ни слова, крепко сжимая руку Рыжей, но мое сердце замирает, когда мы подъезжаем к моему маленькому секретному саду. На автопилоте я выхожу из машины и направляюсь к выходу, но Раф ловит меня за руку, замедляя шаг. Красные волны перед тем, как пройти мимо живой изгороди, и мое сердце подскакивает к горлу.

Идя по проходу, усыпанные лепестками, Оскар, Кай, Роман и Паркер стоят под беседкой в одинаковых темно-синих костюмах. Обогреватели работают во всех углах, согревая пространство, и я не чувствую обычного холода в воздухе. Я слышу слова песни «All of Me» Джона Ледженда, тихо играющие на заднем плане, и мурашки покалывают мою шею.

Я не знаю, как я добираюсь до беседки, минуя горстку людей, но я не вижу их, вижу только своих четверых мужчин. Мои «Тузовые задницы». Когда я стою перед ними, все выстроились друг за другом, Паркер проводит большим пальцем по моей щеке, и я в шоке понимаю, что плачу.

— Не плачь, Ангел. Все же хорошо, правда? — спрашивает он, в его карих глазах тревога, и мне удается кивнуть в ответ.