Наша родословная (ЛП)

Я написал еще одно письмо папе, пожалуйста, проследи, чтобы он его получил.

Если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится, пожалуйста, поговори с Йеном, он водит один из лучших "Rolls-Royces", и я доверяю ему защитить мою дочь. В качестве последнего средства есть специальный агент Доминик Бридж, я положил его номер телефона в сумку.

Я люблю тебя до луны и обратно, Meu Tesouro.

Папочка

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

(Паркер)

Мое сердце разрывается, и это даже не я читаю письмо. Смотреть, как Луна плачет, когда ее глаза просматривают бумагу в ее руках, причиняет мне глубокую боль. Я чувствую себя беспомощным, нам нужно что-то сделать, что угодно, чтобы все было хорошо.

Глядя на остальных, все они находятся в таком же состоянии стресса. Роман выглядит так, словно хочет оторвать кому-то голову, наблюдая, как наша девушка ломается. Кай следит за каждым ее движением, пытаясь прочитать ее достаточно, чтобы знать, что делать дальше. В то время как Оскар сжимает ее колено так, словно от этого зависит его жизнь, в его глазах отражаются эмоции от ее горя.

Я ловлю взгляд Рафа, наблюдая, как он тихо плачет. Что бы ни происходило, этого достаточно, чтобы поставить этого человека на колени. Он кивает мне, но я не понимаю, на что он намекает.

Беспокоясь, что мы слишком тесним ее, я убираю руку с ее ноги, чтобы дать ей немного пространства, но молниеносно ее рука опускается поверх моей. О клочке бумаги забывают, когда она падает на пол. Луна заглядывает мне в глаза, пытаясь подобрать слова, чтобы объяснить, что происходит, но все, что выходит, — это новые рыдания. Все, что я вижу, это то, как ее прекрасные зеленые глаза взывают о помощи.

Расталкивая всех с дороги, я обнимаю ее, поднимая к себе, и вслепую ищу кофейный столик позади себя. Я откидываюсь назад, Луна крепко обнимает меня, она плачет у меня на плече, грудь к груди, наши сердца бьются как одно. Я держусь изо всех сил, прижимая ее тело к своему, давая ей знать, что я здесь, пока она позволяет своим эмоциям взять верх.

Никто не спорит, вместо этого все садятся на диван и терпеливо ждут. Раф снова кивает, на этот раз с улыбкой, и я думаю, что это то, к чему он призывал меня минуту назад.

Ноги Луны обвиваются вокруг моей талии, в то время как ее руки обнимают меня за плечи. Поглаживая рукой ее по спине, я пытаюсь утешить ее, когда ее тело сотрясается, но боюсь, что делаю это неправильно. Ее хватка на мне становится только крепче, а моя рубашка становится еще влажнее от ее слез. Я никогда не видел, чтобы кто-то, кого я люблю, так страдал, без физической боли, только эмоциональное смятение.

Раф знает, о чем говорится в письме, но никто из остальных даже не смотрит в его сторону, желая, чтобы Луна сообщила нам, когда будет готова.

Ее хватка на мне медленно начинает ослабевать, пока она не откидывается назад, глядя прямо мне в глаза. ‘ Спасибо, ’ произносит она одними губами, и я целую уголок ее губ. Я нежно беру ее лицо в свои татуированные руки и смахиваю слезы большими пальцами, избегая забинтованной щеки. Медленно убирая ноги из-за моей спины, она поворачивается лицом к остальным, оставаясь у меня на коленях. Она переплетает свои пальцы с моими, крепко сжимает, когда слова наконец срываются с ее губ.

— Он жив, — шепчет она хриплым от слез голосом, и требуется минута, чтобы осознать, что она говорит. Жив?

— Брайс жив? — спрашивает Роман, на его лице читается шок. Его рот приоткрывается от удивления, брови приподнимаются, он переводит взгляд с Луны на Рафа, который кивает, и по телу моего Ангела пробегает икота. Я крепче сжимаю руку Луны, зная, что это не успокоит ее эмоции, но надеясь, что это продемонстрирует мою поддержку.

Ее отец жив? Спустя столько времени? Что, черт возьми, могло так долго удерживать его вдали от дочери? Я не хочу забрасывать ее всеми этими вопросами. Не тогда, когда ей нужно разобраться со своими собственными мыслями, и, скорее всего, она тоже не получила из письма всех ответов, которые ей нужны.

Прижимая наши переплетенные пальцы к ее животу, я тоже обнимаю ее, заключая в кокон. Ее голова откидывается на мое плечо, когда она поднимает ее к потолку с закрытыми глазами. Оскар беспомощно смотрит на меня, но ни у кого из нас нет ответов, чтобы исправить это за нее.

— Кто-нибудь из вас прочитайте письмо, — бормочет Раф. — Она не сможет перечитать это вам прямо сейчас. — встав во весь рост, его движение привлекает внимание Луны. — Ты в порядке, дорогая? — он спрашивает, но она не знает, что ответить. Слезая с моих колен, она встает, чтобы крепко обнять его. — Я не знал, Луна. Я не знал, — повторяет он, пока они плачут друг на друге.