Наша сексуальная этика

Аскетизм, который может иметь, а может и не иметь психологической связи со скромностью, есть побуждение, которое, кажется, возникает только при достижении определенного уровня цивилизации, а затем может стать более могущественным. Его нельзя обнаружить в ранних книгах Стaрого Завета, но он появляется в более поздних книгах, в апокрифах и в Новом Завете. Аналогично, его мало у греков в ранние времена и становится больше со временем. В Индии аскетизм возник очень рано и достиг огромной силы. Я не пытаюсь дать психологический анализ причины этого явления, но я не сомневаюсь в том, что это спонтанное чувство, существующее в некой слабой форме в почти всех цивилизованных существах. Наиболее слабая форма – нежелание представить некую всеми уважаемую личность, особенно личность религиозную или святую, вовлеченной в занятия любовью, которые представляются плохо совместимыми с высшими степенями человеческого достоинства. Желание освободить дух от связи с плотью вдохновляло многие религии мира и по сей день обладает силой среди современных интеллектуалов. Однако ревность, как мне кажется, была наиболее существенным фактором в формировании сексуальной морали. Ревность инстинктивно вызывает гнев, а гнев, будучи оправдан, становиться основанием морального осуждения. Чисто инстинктивное движение, вероятно, было усилено на ранних стадиях развития человечества желанием мужчин быть уверенными в отцовстве своих детей. Без существования гарантии в этом аспекте, патриархальная семья была бы невозможна и отцовство со всеми экономическими перипетиями, не смогло бы стать основанием социальных институтов. В соответствии с этим считалось аморальным иметь сексуальные отношения с женой другого мужчины, но даже в малой степени не порицалось иметь подобные отношения с незамужней. Для проклятия адюльтера существовали замечательные практические причины, поскольку адюльтер вел к путанице и, очень вероятно, к кровопролитию. Осада Трои – крайний пример переворота, вызванный неуважением к правам мужей, но нечто в том же роде можно было ожидать, хотя и в меньшем масштабе, когда рассматриваемые участники не были столь возмущены. В то время, разумеется, не существовало обязанности мужа по отношению к его жене, однако существовала обязанность уважать собственность других мужей. Система старой патриархальной семьи с этикой, основанной на том чувстве, которое мы сейчас рассматриваем, была, в сущности, удачной: доминирующие мужчины имели значительные свободы, в то время как страдающие женщины были в таком полном подчинении, что их несчастье казалось неважным.

Только утверждение равенства между женщинами и мужчинами потребовало новой системы в современном мире. Равенство можно гарантировать двумя способами: либо через требование соблюдения моногамии мужчинами, как в прошлом она соблюдалась женщинами; либо давая разрешение женщинам, так же как мужчинам, на определенное раскрепощение традиционного морального кода поведения.

Первому из этих двух путей было отдано предпочтение большинством пионеров в борьбе за права женщин, и по сей день предпочитается церковью. Второй путь имеет большее число приверженцев на практике, однако большинство из них питают сомнения по части правильности их собственного поведения. И те, что признают, что требуется некая новая этика, полагают трудным найти нужные правила.

Другой источник новизны связан с тем, что научное мировоззрение расшатывает табу, наложенное на сексуальные знания. Приходится сознавать, что невозможно успешно бороться с разнообразными бедствиями, как, например, с венерическими заболеваниями, если о них нельзя говорить более свободно, чем считалось позволительным раньше. Также было установлено, что умалчивание и невежество склонны приводить к болезненным эффектам для личности человека.

Социология и психоанализ привели серьезных студентов к осуждению тактики замалчивания сексуальных материй, и многие преподаватели на практике заняли такую же позицию. Более того, те, у кого присутствует научный взгляд на человеческое поведение, считают невозможным квалифицировать каждый поступок как «греховный». Они осознают, что то, что мы делаем, происходит из нашей наследственности, нашего образования и нашего окружения, и что вместо обличения, следует конктролировать причины того, что наносит ущерб обществу.