Наша служба

– Что за… – начал было сержант, но фокусник его перебил:

– Си-и-икундчку… – Он сделал быстрое движение рукой и достал из-за уха Прокофьева его стазис-пистолет. – А во-о-от он!

Сержант медленно поднял руки вверх.

– Но-но! Ты не балуй!

Заключённый скорчил наибезобиднейшее выражение лица, которое видел Прокофьев, и бросил пистолет сержанту. Антон поймал ствол и, решив, что больше испытывать судьбу не стоит, мало ли чего ждать от этого пьяницы, выстрелил в фокусника.

Из ствола полетели мыльные пузыри. Отделившись от ствола, они принимали форму различных зверушек и поднимались к потолку.

Прокофьев ошарашенно переводил взгляд с пистолета на фокусника и обратно.

Со стороны двери раздались аплодисменты и донёсся голос Семёныча:

– Браво, маэстро! Вы не теряете квалификацию!

Фокусник грациозно поклонился, но его повело, и он ткнулся лбом в пол.

– Вы его знаете? – спросил старшину Прокофьев.

– Знаю. Маэстро Римбальди Великолепный. Лет десять назад считался одним из лучших фокусников галактики, но потом ушёл со сцены.

– Приятно встретить истинного ценителя искусства! – радостно заявил фокусник.

– А хотите, и я вам фокус покажу? – спросил Семёныч.

– Кнешна! – обрадованно заявил Римбальди.

Семёныч достал из кармана колоду карт, извлёк одну, остальные вернул на место. Прокофьев глядел на манипуляции старшины с возрастающим недоумением.

Семёныч продемонстрировал им пиковый туз, потом взмахнул рукой, и карта исчезла. После этого старшина потянулся к уху фокусника; Римбальди смотрел на Семёныча со снисхождением, словно боксёр-тяжеловес на младенца, впервые надевшего перчатки.

Прокофьев же с замиранием сердца следил за пальцами Семёныча, ожидая увидеть, как тот достанет пропавшую карту из-за уха фокусника.

И вот пальцы Семёныча приблизились к голове Римбальди и… Старшина вцепился пятернёй в ухо фокусника и крутанул его так, что Римбальди завыл.

– Пошли, шаман хренов, – усмехаясь, заявил Семёныч. – В камере фокусы свои показывать будешь.

Семёныч запихнул фокусника в камеру.

– Ну мужики! Ну ск-кучно тут! – нудил Римбальди. – Н-н-не закрывайте меня! Давайте лучше по пятьдесят!

Когда за ним захлопнулась металлическая решётка, фокусник повернулся к Семёнычу:

– Ты меня уважаешь?

– Нет.

– У-у-у-у, какой ты прдсказуемый. – Римбальди уселся на скамейку и промямлил: – Н-ну и ладн. Ну и п-пусть. Захочу – сам выберусь.

– Ага, как же, – улыбнулся Семёныч. – Фокус-покус.

Старшина достал из кармана отмычку и бросил её на стол. Фокусник разочарованно ощупал свой рукав.

Прокофьев потупил взгляд. Как он умудрился прозевать отмычку при обыске? И, главное, когда её успел вытянуть Семёныч? Видимо, когда вёл Римбальди в камеру. Сержант в очередной раз убедился, что его начальник ещё полон сюрпризов.

Фокусник поднялся со скамейки, пошатнулся и, вскинул голову, провозгласил:

– Я ж Ве-е-ели-и-и-икй Ри-и-имбальдь! Мн-н-не не нужна о-отмычка!

Семёныч, всё еще ухмыляясь, бросил на стол ещё пару отмычек, скрепку, заколку и электронную универсальную карту.

Фокусник недовольно следил за всем этим, потом заявил:

– З-зачем Ве-е-ели-и-икому Римбльди тки-ие п-примитивные ор-рудия трда? Римбальди умеет пр-рходить сквозь с-стены.

Всё так же не говоря ни слова, Семёныч бросил на стол связку ключей Прокофьева. Сержант ошеломлённо зашарил по карманам и, покраснев, показал кулак фокуснику.

Фокусник тяжело вздохнул и уселся на койку.

– Ну честно, мужики. Скучно тут.

Вдобавок ко всему Семёныч приблизился к пульту управления камерой. Несколько нажатий клавиш – и по стальным прутьям решётки запрыгали искорки. От камеры пошёл лёгкий запах озона. Это старшина пустил по решётке ток.

– Приятного отдыха, – пожелал Семёныч и, махнув сержанту рукой, покинул тюремный отсек.

– Эх, а ведь был знаменит. И что теперь?

– А вы, гляжу, немало о нём знаете.

– Ага. Интересовался в своё время. Римбальди вытворял чудеса! Заставлял вещи исчезать и появляться, выбирался из резервуаров с водой, выходил из огня без единого ожога, переплывал бассейн с робопираньями. Мне всегда было интересно, как он это делает. Но смог разгадать лишь парочку самых простых трюков.

– А чего же он со сцены ушёл?

– Римбальди замахнулся на трюк тысячелетия! «Исчезающая луна» – так он должен был называться. Фокус заключался в том, чтобы заставить исчезнуть одну из лун планеты Кравия, а потом вернуть её на место.

– Конечно же, это ему не удалось.

Семёныч хмыкнул:

– Наполовину. Римбальди заставил луну исчезнуть, но не смог её вернуть на место.

Прокофьев носился по посту с распечаткой формы № 29П, в которой указывался перечень того, что обязано присутствовать на любом посту ГАИ. Семёныч тем временем сортировал громадную кипу кроссвордов, раскладывая их в две стопки. Решённые и нерешённые. Иногда его взгляд падал на задания, и старшина отключался от уборки на пару минут.

– Так, что у нас дальше? – Прокофьев сверился со списком. – Портрет президента планеты, за которой закреплён пост.