Наша служба

Прокофьев кивнул. Он так и не придумал достойного повода для осмотра, поэтому решил воспользоваться своим вторым счастьем. Наглостью то есть.

– Мне нужно осмотреть ваш корабль. Пришла разнарядка проверить все транспорты на наличие… – Прокофьев набрал воздуха побольше и выпалил первый набор букв, пришедший в голову: – На наличие септус кардукациус бузюлис.

– Вы ищете ответственный чайник с насморком? – уточнил пилот.

На этот раз пришла очередь Антона удивляться:

– Что, простите?

– Именно так переводится с дисканского то, что вы сказали.

– С дисканского? – Прокофьев натянуто улыбнулся. – Не-е-е-е! Это же на мангалойском!

Кто же знал, что дисканец окажется полиглотом?

– То есть вы ищете клювоносую корову с бузюлями?

С каждой новой фразой Антон всё глубже погружался в омут ахинеи, который он сам выкопал. Оставалось только барахтаться до последнего.

– Ну да! Именно её! Новый штамм гриппа нашли. Коровобузюлий.

– Ох уж этот грипп, – пробурчал дисканец. – Каждый год новый появляется. Ну и ладно. Раз надо – значит, надо. Ищите.

Дисканец развернулся на пятках и отправился к дальней стене, на которой висело зеркало.

– А вы не будете меня сопровождать?

– А вы собираетесь что-то украсть? – лениво спросил пилот.

– Нет, – оторопев от прямоты пилота, ответил Антон.

– Вот и хорошо. Значит, не вижу смысла тратить время.

Однако Антон не мог отпустить пилота. Если на борту похищенное существо, дисканец вполне может избавиться от него за спиной сержанта.

– И всё-таки я настаиваю на вашем присутствии при осмотре, – твёрдо заявил Антон.

Дисканец вздохнул, но согласился.

Пока Антон осматривал помещение, дисканец подошёл к одному из зеркал, недовольно причмокнул и, достав из кармана тряпочку, снова принялся полировать кристаллы.

Прокофьев вглядывался в окуляры, надеясь не пропустить даже самый незначительный сигнал и попутно прислушиваясь к своим мыслям на случай нового телепатического сообщения.

Интересно, а почему похищенный связался с гаишником только один раз? Почему не повторит попытку? На этот вопрос у Прокофьева не было ответа.

Закончив осмотр кабины, Антон с трудом оторвал пилота от зеркала, и они продолжили обследование корабля.

Пока они шли по коридорам, Прокофьев заметил, что дисканец бормочет, и прислушался.

– Дважды два равно девять. Три минус один равно один. Пять плюс два равно десять.

– А теперь что вы делаете? – поинтересовался Прокофьев.

– Отупляю отвечающую за математику часть мозга.

– Зачем?

– Зачем? – взвился дисканец. – Вы спрашиваете меня, зачем? Сами посмотрите!

Крисп достал из кармана и ткнул Антону в руки томограмму. Судя по форме черепа, это был снимок мозга самого пилота.

– И что?

– Как что? Это мой мозг! Вот смотрите – эта извилина и эта! Ну? Видите?

– И что?

– И что? Они не симметричны! Нет гармонии! Во всём нужна красота и гармония! Зачем мне математическая извилина, которая не гармонирует с визуальной?

Прокофьев спорить не стал.

Они обследовали коридоры, грузовой трюм, машинный отсек и добрались до кают. Антон поднёс детектор к первой двери – никакого сигнала. Вошёл.

И в тот же момент понял, что попал «по адресу».

Эта комната была жилой. Кровать застелена, в мусорной корзине свалены бумажки и обёртки от пищи быстрого приготовления, под стол закатилась чья-то ручка.

Однако жил здесь явно не дисканец. На стоящей у стены кровати Криспу было бы так же уютно, как яблоку на спине ежа. Высокий пилот на этом ложе просто не поместился бы. И главное, в каюте не было ни одного зеркала!

Но для кого-то же эту комнату оборудовали! Наверняка именно здесь содержался заложник во время полёта. Осталось выяснить, куда он делся сейчас.

Прокофьев проверил шкаф и стены на случай, если здесь окажутся скрытые помещения. Ничего.

Нагнулся и заглянул под кровать. Вдруг в полу люк? Пусто.

– Вы бы хоть пистолет на изготовку взяли, – заметил дисканец.

Прокофьев от неожиданности дёрнулся и ударился затылком о край кровати.

– Зачем? – спросил Антон, потирая набухающую шишку.

– А вдруг корова ка-а-ак ломанётся из-под кровати! Вы же всё ещё её ищете? – уточнил Крисп. – Корову с бузюлями?

– Ага, её! – резко ответил Антон и повернулся к дисканцу, намереваясь спросить в лоб, кто тут жил. Однако пилот предугадал его вопрос.

– Это пассажирская каюта. Я иногда беру на борт путешественников. Лишними креды не бывают. Мелочь платят, а приятно. Да и поболтать есть с кем.

Прокофьеву пришло в голову, что поболтать дисканцу интереснее самому с собой. А вот покрасоваться перед кем-нибудь – это другое дело.

– И когда же вы в последний раз кого-то подвозили? – спросил он.

– Буквально вчера высадил тилианского торговца. Встретил его в баре космопорта. Он пытался продать бармену жидкость для полировки стоек. Бармен отказался. Дурень. Я такого эффекта чистоты и блеска ещё не видел! В общем, я согласился подвезти его куда попросит в обмен на его чудо-полироль.

Версия дисканца звучала вполне правдоподобно.

Антон продолжил осмотр корабля. Он проверил оставшиеся две каюты, санузел, коридоры, в общем, всё, кроме реакторного отсека, где не смог бы выжить не только заключённый, но и сам Прокофьев.