Наша Светлость

   Письма. Копии. И самое разумное - отправить их в камин.

   - Жаль, конечно, что остальные Гийом унес с собой. Там много интересного...

   Леди Лоу махнула рукой, подзывая тень, которая с радостью кинулась к ногам подруги.

   - Знаешь, - леди Лоу коснулась светлых волос тени, и та засияла от счастья. - Я никак не могу избавиться от мысли, что вот таким ты был бы удобнее в использовании... возможно, когда эта издохнет, я куплю себе мальчика. Светловолосого. Синеглазого...

   Урфин все-таки сбежал. От этого смеха, от пустого взгляда тени, в котором не было ничего, кроме безграничной любви к одному-единственному человеку, от собственного страха.

   Он врал, когда говорил, что не помнит кокона. Свет. Вспышка за вспышкой пробивается сквозь сомкнутые веки. И невозможно высчитать ритм. Урфин начинает, но сбивается. Гул, который нарастает, подавляя способность двигаться, чтобы оборваться в тишину, в звук, ощущаемый скорее разумом, чем ухом. Движение в неподвижном мире. И пространство безгранично расширяется... нет больше ни верха, ни низа.

   Ничего. Включая, самого Урфина.

   И писем. С первых слов становится ясно, чьи они.

   У девочки аккуратный почерк. Буква к букве. Строка к строке.

   Не стоит читать чужие письма, особенно такие... нежные. И по-девичьи глупые. Бестолковые, как она сама.

   ...я умоляю Вас забыть мое имя...

   ...и более никогда не беспокоить меня, если в Вашем сердце есть...

   У Гийома нет сердца.

   И писем других не существует. Скорее всего. Имейся у Лоу что-то посерьезней, она бы не отказала себе в удовольствии поделиться. А если так, то... что делать? Потребовать объяснений? Или забыть? Забыть не получится, а притвориться можно. Хотя бы попробовать.

   Решить на месте.

   Урфин вошел без стука, нарушая очередное правило, но к проклятым мирам все правила.

   Тисса стояла в полоборота, в шали из желтого шелка поверх сорочки. Руки подняты. Поддерживает копну волос, смотрит в зеркало, не замечая Урфина. У ног ее - смуглый парень, которого тотчас захотелось убить просто за то, что он здесь и сидит.

   - ...а талию предлагаю сделать чуть более завышенной. И не следует бояться декольте...

   ...всего-навсего портной.

   Изольда его рекомендовала.

   Но Урфин не предполагал, что этот портной настолько молод.

   - Здесь... - если бы парень коснулся Тиссы не деревянной палочкой, но рукой, Урфин бы эту руку сломал. - ...пустим атласную ленту. Сзади - три складочки и небольшой шлейф, который можно украсить...

   - Шлейф, - Урфин понял, что еще немного, и он все-таки потеряет контроль над собой. - Шлейф - это хорошо...

   Тисса обернулась. И ее взгляд, ее улыбка развеяли наваждение.

   Письма... это глупость, повторения которой Урфин не допустит. А Гийом в любом случае не жилец.

   - Мы... закончили? - спросила она.

   - Да, леди, - портной, поднявшись с колен, поклонился. - Но вы все-таки подумайте хорошо. Отказаться вы всегда успеете, а вот сшить бальное платье за несколько дней будет сложно...

   Он ушел в спешке, забыв на ковре несколько булавок, белый лист с наброском и ленту.

   Кажется, испугался.

   И улыбка Тиссы тает. А в глазах появляется беспокойство.

   Нельзя напугать ее еще больше. Спрячется. И будет снова вежливой, тихой, неживой.

   - Что с вами?

   - Ничего. Вспомнилось... неприятное.

   - Не надо вспоминать неприятное, - она подошла и коснулась щеки. - У вас кровь идет.

   Точно. Опять льется из носу, а Урфин и не заметил. Вид у него сейчас, наверняка, жалкий. Защитник... себя защитить не способен.

   - Идемте. Вам надо прилечь, - Тисса, придерживая шелковую завесу - Урфину отчаянно хочется, чтобы тот съехал - второй берет его за руку. И вырываться, возражать нет желания.

   Козетка для него тесновата, но если перекинуть ноги через гнутый бортик, то вполне терпимо.

   - Запрокиньте голову, пожалуйста. Я сейчас.

   Отсутствует она недолго и возвращается с миской холодной воды. Переоделась. И невольная мысль мелькает, что халат держится на одном пояске, который легко развязать. И девочка не станет сопротивляться. Она не поймет даже, что происходит, но... это подло.

   Отжав хвост полотенца, Тисса пристраивает его на переносицу и пытается зажать пальцами, но силенок у нее маловато. И Урфин сам сдавливает нос. Она же вытирает кровь, осторожно, точно опасаясь причинить боль.

   - Не испугалась? - голос гнусавый, отчего самому смешно становится.

   - Нет. У папы тоже часто такое случалось. Ему много раз нос ломали. И сосуды стали слабыми. Лопались... мне не следовало оставаться наедине с... ним. Но позвать было некого...

   - Я не сержусь.

   Уже - нет. Вопрос, как надолго хватит.

   - Вы бы не возражали, если бы я... наняла компаньонку? Та женщина, которая учит Долэг манерам. Она вдова и очень милая. Она согласилась бы... если, конечно...

   Самому следовало бы подумать. Идеальный вариант с его-то характером.

   А еще лучше запереть. Чтобы решетки на окнах. И замок на двери. Лучше два. Постоянный присмотр, конечно. Только вот... когда Урфина самого запирали, он душу готов был отдать, лишь бы выбраться. Нет, цепь - не выход. А что тогда?