Акуно смотрит под ноги. По лицу его сложно понять, как он относится к перемене хозяев. Полагаю, что пока он разницы не видит.
Что ж, Изольда, поздравляю. Ты стала рабовладелицей.
Кайя щекочет шею.
Если так, то обижусь. И пойду драть космы и глаза выцарапывать… разлучницей обзову. Или разлучником. Так, надо взять себя в руки и перестать смеяться.
Акуно смотрит.
— Акуно, присаживайтесь. — Я улыбнулась. Не представляю, как следует вести себя с рабами.
Наверное, так же, как с другими людьми.
— Вы позволите, ваша светлость? — Акуно присел на край софы и протянул руку к рисункам. — К сожалению, должен предупредить, что некоторые заказы не получится отменить. Изменение сценария приведет к дополнительным тратам.
— Это не страшно. — Кайя садится рядом. На долю мгновения их с Сержантом взгляды пересекаются, и Сержант, кивнув, уходит.
— Тогда, я полагаю, начнем с того, что не стоит менять… размещение гостей останется прежним?
— Да.
— И задействованные в мероприятии помещения мы не будем подвергать кардинальным перестройкам?
— Не будем.
Уже люблю этого маленького делового человечка. Разложив книгу на коленях, Акуно делал пометки.
Прозвучало, как будто речь идет не о человеке, но о диком животном.
Кайя пожимает руку. Я понимаю его и без слов: мы должны пройти по краю. Закон и право. Сцилла и Харибда этого мира. А наша светлость посредине.
— Изготовление тканевых драпировок не займет много времени. — Рисунки Акуно разглядывает внимательно. — И если позволите, то мы можем использовать серебряные клетки, раз уж они заказаны. Льдистые цириллы будут чудесно смотреться. А затем ваша светлость одарит ими избранных дам.
…и тем самым избавит дворец от внезапного избытка пернатых.
— Рекомендовал бы вам подумать над использованием ледяных скульптур. Как мне кажется, это всецело вписывается в вашу задумку. И сделает ее более завершенной. Еще цветы… их все равно доставят. Часть отправим на украшение гостевых комнат. Но что, если заморозить некоторые композиции?
Розы во льду?
А также фрезии и что там еще было?
Этот человечек понимает меня, как никто другой. Кроме, пожалуй, Кайя… Кажется, мы сработаемся.
Глава 18
О ПРАВИЛАХ
Что ж, небо штопать — дело нужное, хорошее…
Теперь Тисса знала, каково быть бесплотным духом.
Она читала книги о призраках, обреченных блуждать по коридорам древних замков, неприкаянных душах, которых никто не видит, а если и видит, то лишь затем, чтобы отшатнуться в ужасе. Прямо как про саму Тиссу писали.
Было неожиданно больно.
Несправедливо.
Рассеянные взгляды, словно сквозь нее. Шепоток за спиной. И фрейлины, если случается нужда оказаться рядом с Тиссой, подбирают юбки, точно брезгуют и этого случайного к ней прикосновения.
Только леди Изольда осталась прежней. Она не замечает, что происходит: слишком счастлива и слишком занята. Тисса хотела бы поговорить с ней, но не решилась.
Да и что сказать?
Никто не обижает Тиссу. Ее просто не видят.
Дважды присылали подарки. У Тиссы получалось принимать их с улыбкой и словами благодарности, хотя потом, ночью, она все равно плакала, зажимая косу зубами, — не хватало хлюпаньем Долэг разбудить.