Наша тайна (ЛП)

— Просто позволь мне заплатить, — сказала я. — Ты выглядишь как человек, которому нужны деньги.

Беззаботное выражение на его лице исчезло, став сердитым.

— Не нужны мне твои деньги, — прорычал он, захлопнув дверь.

Я отскочила назад, удивлённая внезапной переменой в его поведении. Пикап воспрянул к жизни и визжа шинами выехал на дорогу, поднимая клубы пыли и отбрасывая в мою сторону камешки. Я закашлялась, глядя, как он исчезает за пригорком.

Может, Натали была права насчёт деревенщины.

Садясь в машину, я бросила чековую книжку на пассажирское сидение. Я больше никогда не увижу этого парня, так что не так уж страшно, что я не верну ему долг.

Склонившись над коробкой передач, я просунула руку в узкую щель рядом с пассажирским сидением и выудила мобильный. Я ехала до тех пор, пока на экране снова не появился сигнал, после чего набрала номер, по которому не звонила годами.

— Тётя Лидия? — сказала я, чувствуя, как запорхали в животе бабочки. — Это Ханна. Кажется, я заблудилась.

Глава 2

За четыре года жизнь тёти Лидии стала намного проще. На смену красивому викторианскому особняку, которым она владела в Уиллоубруке, пришёл маленький одноэтажный домик из красного кирпича. Он ютился у подножия крутого холма, возвышающегося за домом. Растущие вокруг сосны скрывали постройку от соседских глаз.

Я медленно заехала на подъездную дорожку. Тётя Лидия сидела на качелях на крыльце, закинув ноги на потрескавшиеся деревянные перила. Я заглушила мотор, но из машины не вышла. И разглядывала её через лобовое стекло. Она была старше мамы, но что-то в её образе делало её моложе. Может, собранные в хвост светлые волосы с торчащими по бокам прядками. Может, розовая майка и старые джинсы или отсутствие обуви на грязных ногах.

В ней не осталось ничего от той стильной, облачённой в костюм и спешащей в музей тёти Лидии, которую я помнила.

Она подошла к краю крыльца и нерешительно мне улыбнулась. Я выбралась из машины и, прежде чем направиться к ней через двор, разгладила джинсовую юбку. Под ногами захрустели сосновые иголки.

— Ханна, — сказала тётя Лидия, тепло улыбнувшись мне. Она раскрыла руки, и я шагнула в её объятия. Закрыв глаза, я вдохнула знакомый запах кокосового масла. Хоть что-то в ней осталось неизменным.

— У тебя много вещей?

Я подвела тётю Лидию к машине, и она открыла заднюю дверь, вытащив два красных чемодана с вышитыми белыми инициалами.

— Дай угадаю, — сказала тётя Лидия, взглянув на сумки. — Их покупала твоя мать.

Я усмехнулась.

— Естественно.

Внутри дом оказался ещё меньше, чем снаружи. В крошечной гостиной, я наткнулась на столик, пытаясь обогнуть диван. Спокойные серо-зелёные стены украшали изображения дымчатых гор.

— Прости, тут теснее, чем ты привыкла, — сказала тётя Лидия, таща мои сумки в холл. — Это тебе не большой дом в жилом комплексе.

Раньше мы с родителями жили в доме ещё меньшего размера, чем этот, но банк моего отца получил статус национального, а самого отца назначили корпоративным президентом и генеральным директором. Став элитой, мои родители решили, что теперь нам нужен новый дом, который будет отражать наше положение, и высокие железные ворота, отгораживающие нас от людей, которые к высшему классу не принадлежат.

— Всё в порядке, — ответила я. Она привела меня в маленькую спальню в дальнем углу дома. В комнате были только небольшая прикроватная тумбочка, узкая белая постель с бело-розовым полосатым одеялом и дверь, ведущая в самую маленькую уборную, которую я когда-либо видела.

— Я не собиралась обставлять эту комнату, — произнесла тётя Лидия, осмотрев пустые белые стены. — Никто никогда ей не пользовался… — Она пожала плечами и поставила мои чемоданы на пол.

— Голодна? — спросила она, повернувшись обратно ко мне.

Я покачала головой.

— Нет. Просто немного устала с дороги. — От Уиллоубрука до Эшвилла было пять часов езды, а пробка, в которую я попала у Роли, увеличила путешествие ещё на сорок пять минут.

— Вздремни, — сказала тётя Лидия. И попятилась к двери, поминутно оборачиваясь, словно от воссоединения ей было так же неловко, как и мне. За последние четыре года многое изменилось, наши тёплые отношения остались далеко в прошлом. Что она подумала, когда увидела меня? Может, что я очень похожа на мать, такая же чопорная и собранная? Расстроилась ли она, увидев, как я изменилась?

— Позже мы сможем пойти поужинать. Я знаю одно местечко, которое тебе понравится.

— Хорошо, — согласилась я.

Тётя Лидия улыбнулась мне, вышла и закрыла за собой дверь.

Я села на край кровати, обхватив руками колени. Я попыталась вспомнить, о чём говорил Марк. Эта поездка может стать прекрасной возможностью освободиться от всего, что меня сдерживает. Шансом забыть обо всех ожиданиях, которые возлагали на меня мои родители, в частности, о заявлении в Йельский университет, которое я так и не написала, хотя моя мать настаивала на заблаговременной подаче.

В этот момент я пообещала себе быть кем угодно, кроме той Ханны Коэн, которой хотела видеть меня моя семья.

***