Наша тайна (ЛП)

Я опустила стёкла и вдохнула свежий воздух. Если мама сможет жить в своём фантастическом мире всё лето, может, я тоже смогу?

***

— Я хочу, чтобы этим летом ты не была Ханной Коэн.

Я улыбнулась своему коучу Марку Кавалло. Это была наша последняя встреча перед летом, и я уже рассказала ему о своём решении не ехать с мамой в Париж, а провести это время в Эшвилле у тёти Лидии.

— Конечно, — сухо сказала я. — И кем мне тогда быть?

Марк ещё сильнее засучил рукава на своей белой, застёгнутой на все пуговицы рубашке.

— Будь собой, но той собой, которой ты можешь быть, а не той, кем хотят тебя видеть другие. — Он наклонился вперёд в своём голубом кресле и упёрся локтями в колени. Один из шнурков на его коричневых лоферах вот-вот рисковал развязаться, но его это, похоже, не беспокоило.

— Ты слишком полагаешься на свои правила, Ханна. Ты позволяешь им управлять своими действиями.

Я заёрзала на мягком зелёном диване, избегая взгляда Марка.

— Сложно сопротивляться тому, что мои родители вдалбливали мне в голову в течение семнадцати лет.

— Твои родители — это твои родители, но не ты. — Марк проехал на кресле по коричневому ковру, пока не оказался в зоне моей видимости. Он никогда не позволял мне отстраниться, предварительно не установив зрительный контакт. — Ты должна выйти из тени своих родителей и действовать самостоятельно. Пусть это лето будет тест драйвом. Забудь о правилах и делай то, что ты хочешь.

По спине пробежал холодок, проникнув под красно-белую полосатую футболку, в которую я была одета. Перспектива несоблюдения правил вгоняла меня в панику. Как я узнаю, что делать? Как смогу избежать собственного или родительского унижения?

— Это твоя жизнь, Ханна, — мягко произнёс Марк. Его карие глаза смотрели искренне и уверенно, когда он продолжил: — Тебе решать, что делать. Ты можешь вечно сдерживать себя и закончить здесь, в моём кабинете, не справившись с напряжением. А можешь быть той, кем хочешь быть, наслаждаясь жизнью.

— А что, если я не знаю, какой хочу быть? — спросила я.

Больше всего я любила в Марке то, что он никогда не смеялся над моими идиотскими вопросами, теми, которые я никогда не решилась бы задать при Натали или других своих школьных подругах. В их глазах я была Ханной Коэн — девушкой, у которой есть все, и которая может все.

— Ты сама это поймёшь, — ответил Марк. — Вытолкни себя из зоны комфорта и попробуй всё.

Спустя мгновение он добавил:

— Но в разумных пределах. Не хочу, чтобы твои родители возненавидели меня, когда будут вызволять тебя из тюрьмы.

Я вяло улыбнулась в ответ, словно идея заново узнать себя и выйти из зоны комфорта не была полным безумием.

Если Марк и вправду думает, что я стану жить без правил, может, ему самому необходима консультация.

***

Я заблудилась.

Я пыталась следовать маминым указаниям, но не помнила, куда нужно было повернуть после Мангров-Парк-стрит — направо или налево. Я повернула направо, потом налево, затем ещё раз направо. И оказалась в месте, где ничто не выглядело как дом, в котором могла бы жить моя тётя.

В Уиллоубруке тётя Лидия жила в красивом викторианском особняке, словно сошедшем со страниц учебника по истории. Когда-то мы представляли, что мы викторианские девушки и одевались в старинные платья, которые она доставала с чердака, когда я оставалась у неё на ночь.

Я всегда воображала, что тётя Лидия просто взяла свой старый дом в Уиллоубруке и поставила его среди гор. Но крошечные кирпичные домики, мимо которых я проезжала не имели ничего общего с викторианским особняком, который я помнила. Всё здесь было таким зелёным и сочным, а льнущие друг к дружке деревья плотно окружали постройки. У обочин дороги покачивались на ветру полевые цветы. На склонах возвышались дома, и вдалеке дорога ухала вниз, а затем снова поднималась в гору.

Бум.

Бум. Бум. Бум.

Что это было?

Я проехала вперёд, но стук стал только громче, и я почувствовала, как машина заваливается на сторону.

Я сместилась к обочине, включив аварийные огни. Затем открыла водительскую дверь и выглянула из машины.

— Прекрасно, — пробормотала я. — Просто прекрасно.

Левое переднее колесо было полностью спущено, и сдувшаяся резина свободно болталась на диске. Я взяла телефон. На экстренный случай в моей записной книжке имелся контакт дорожной службы.

Но взглянув на мобильник, я поняла, что он не ловит. Ни одного деления.

Прекрасно. Мне захотелось упасть на руль и закричать от злости, но в голове, как обычно, послышались слова моей матери.

«Имидж — это всё, Ханна, — всегда любила повторять мудрая Мэрилин Коэн. — Если ты будешь казаться собранной, значит, ты будешь собранной. Никогда не теряй самообладания. Держи лицо. Это первое, и самое важное правило».

Поэтому я села прямо, сжала руль и постаралась держать лицо.

Проблема была в том, что я никогда прежде не меняла колесо самостоятельно.

Но всё поправимо. Я справлюсь с этим.