— Наверное, я просто никогда особенно не приглядывалась, — сказала я. Мой взгляд снова заскользил по комнате, выискивая вещи, которые я до этого не замечала.
— Это ничего, — подбодрил Марк. — Многие мои клиенты не замечают его долгое время. Для меня это своего рода показатель. Когда клиенты, наконец, находят время, чтобы разглядеть фотографии, значит, они вышли за пределы собственных мыслей и готовы к самостоятельной жизни.
Когда он произнес это, мой взгляд снова метнулся к нему.
— Не думаю, что я готова…
Марк поднял вверх руку, призывая меня к молчанию.
— Тебе удалось выйти из зоны комфорта этим летом?
— Да, — улыбнулась я, вспоминая деньки, проведенные в Эшвилле.
— Ты рассказала родителям о своих планах на будущее?
Я кивнула.
— И ты живешь по своим собственным правилам, не позволяя другим решать за себя?
— Пытаюсь.
— Это все, что от тебя требуется, Ханна, — сказал мне Марк. — Будь той, кем хочешь. Не стремись к идеалу. Меняй свою жизнь. — Он развел руки в стороны и пожал плечами. — Полагаю, больше мне нечему тебя учить.
Я знала, что Марк прав, однако мысль о том, чтобы остаток жизни принимать решения самостоятельно ни на кого не опираясь все еще пугала меня.
— А что, если я запутаюсь? Что, если через какое-то время стану прежней Ханной?
— Что ты чувствовала, когда стояла на вершине Чимни Рок? — спросил Марк.
Я вспомнила день, когда смогла покорить вершину и стояла там, обдуваемая потоками ветра.
— Свободу, — ответила я. — Будто могу все на свете.
— Запомни этот момент, — сказал Марк. — Правила, которые ты себе навязала, были вершиной, которую требовалось покорить. И ты это сделала. Помни, каково это — быть свободной, и никогда не позволяй себе сорваться. — Он указал на фотографию на столе. — Моей вершиной был прыжок из самолета. Раньше я во многом походил на тебя, но нашел способ освободиться, — он улыбнулся мне. — Думаю, мы закончили.
Марк встал и проводил меня до двери. А затем сделал то, чего раньше никогда не делал: он меня обнял.
— Ты прошла долгий путь, — сказал он. — И я жду от тебя великих свершений. — Он наклонился так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. — Но только тех, которых
Я кивнула.
— Договорились.
Я поправила сумку на плече и повернула дверную ручку. А затем навсегда покинула кабинет Марка с ощущением полной свободы на душе.
***
Я продиралась сквозь толпу, все еще сжимая в руке смятое приглашение. Все в ней были похожи друг на друга: все в одинаковой форме и с одинаковыми стрижками. Я не знала, как мне удастся найти Джуда в этой толпе, но точно знала, что он был там — видела, как он идет в строю во время выпускной церемонии в Форт-Беннинге, Джорджия. Наблюдая за маршем и учениями под грохот музыки, я буквально умирала от нетерпения. А теперь затерялась среди друзей и родных, мечтающих увидеть своих новоиспеченных солдатов.
Да где же он? Я встала на плацу, всматриваясь в лица людей вокруг.
В голове мелькнула было мысль вернуться к маме с папой, чтобы иметь рядом хоть кого-то знакомого, но я заставила себя продираться вперед.
В кармане завибрировал телефон, и я вытащила его. Сообщение от Эштон.
Я стала набирать ответ, как вдруг почувствовала, как кто-то встал прямо передо мной.
Я подняла взгляд и увидела знакомые серые глаза.
— Привет, — сказал Джуд.
— Привет, — ответила я, напрочь позабыв про телефон.
Он хорошо выглядел. Несколько недель в лагере для новобранцев сделали его мускулы рельефнее, а кожу загорелее. Форма придавала ему элегантности и совсем не напоминала о том грустном замкнутом парне, которого я повстречала в Эшвилле. Джуд провел рукой по коротко стриженным волосам.
И все же это был все тот же Джуд.
— Рад, что ты приехала, — сказал он.
— Спасибо за приглашение, — поблагодарила я.
В голове крутились слова, которые я мечтала сказать ему при встрече, но я понятия не имела с чего начать. Тогда я вспомнила правила.
Правило №1: будь честной. Не усложняй.
Правило №2: делай то, что больше всего пугает.
Правило №3: всегда делай то, за что тебя могут арестовать.
Правило №4: не бойся реальности.
А реальность была такова, что я очень по нему скучала. Скучала так сильно, как не скучала ни по кому и никогда. То, что я почувствовала, когда мы прощались, все еще жило внутри, только теперь в сто раз усилилось и возросло. На языке по-прежнему вертелись слова — пугающие, всеобъемлющие, искренние. Я больше не хотела притворяться.
Поэтому я сделала первый шаг, сократила расстояние между нами и прижалась поцелуем к его губам. Он опешил всего на секунду, после чего обвил меня руками за талию и притянул к себе, отвечая на поцелуй. Казалось, что мы не расставались, что всех этих расстояний и часов просто не было.
Когда мы, наконец, отстранились друг от друга, то едва могли дышать. Джуд крепко прижал меня к себе, прислонившись к моему лбу и глядя мне в глаза.