Наша трагическая вселенная

Я разыскала одеяло, лишь частично покрытое собачьей шерстью, и уложила Кристофера обратно на диван — с пультом от телевизора и чашкой чая. Я мечтала о том, чтобы снова зазвонил телефон. Следующие несколько часов я просидела за кухонным столом с «Радикальным лечением» в руках, а Кристофер тем временем включил телевизор на большую громкость и смотрел программу о цивилизации ацтеков, а после нее — программу о Стоунхендже, и я нисколько не сомневалась в том, что обе передачи он уже видел. Слабое солнце ранней весны ласково освещало поверхность кухонного стола. Беша развлекалась тем, что поднималась по лестнице на второй этаж, сбрасывала оттуда теннисный мячик, бежала за ним, брала в зубы и возвращалась наверх. Я догадалась об ее игре по тому, что видела и слышала: сначала на лестнице раздавались ритмичные удары мяча — пам-пам-пам, — а потом, подпрыгивая, в прихожую закатывался сам мяч, лысый, давным-давно лишившийся своего зеленого ворса. После этого Беша тихо сбегала по лестнице, и в итоге я едва успевала увидеть ее черный хвост, как она хватала мяч и убегала. Дальше я слышала топ-топ-топвверх по лестнице — с мячом в зубах Беша поднималась чуть медленнее. Некоторое время она лежала наверху и жевала мяч, а потом все повторялось заново. Кристофер пытался бросать пронзительные взгляды сначала на нее, потом на меня, а потом просто сделал звук телевизора еще громче. В следующий раз он бросил на меня пронзительный взгляд, когда я закашлялась, — кашель был таким сильным, что пришлось выпить три стакана воды, прежде чем я смогла подняться за ингалятором.

«Радикальное лечение» оказалось не совсем тем, чего я ожидала. Непонятно было, каким образом оно очутилось среди всех этих книг по самосовершенствованию. Пожалуй, ничего полезного для Кристофера там не наблюдалось. Это была антология всевозможных трудов о действии плацебо и о том, что сознание обладает контролем над телом, — в общем, было бы правильнее отнести эту книгу к истории медицины или научно-популярной литературе. В одной из первых глав был отрывок из «Молота ведьм», средневекового текста о способах борьбы с колдовством. В этом отрывке, в частности, рассказывалось, каким образом ведьмы лишали мужчин их «детородных органов». Средневековые авторы утверждали, что колдунья в буквальном смысле ничего там не удаляла, а заставляла мужчину поверить в то, что у него этого органа не было. В отрывке говорилось и об импотенции: «Если орган постоянно вял и муж поэтому никогда не может познать свою жену, то это признак естественной холодности. Если же орган приходит в движение и становится твердым, но муж не может довести акта до конца, то это признак колдовства». [38]Еще в книге имелся отрывок из работы одного гомеопата XIX века о силе воздействия так называемого Sac Lac — гомеопатической версии сахарной таблетки, которую этот врач рекомендовал прописывать тем пациентам, которые полагали, что им прописали слишком маленькие дозы «настоящего» лекарства. Здесь приводились рассуждения историков медицины и антропологов об эффекте плацебо и о том, как его действие проявлялось иначе со временем в разных экспериментальных группах. В одном исследовании выдвигалась следующая теория: общество, где люди уверены, что получают наилучшее медицинское обслуживание, процветает, а общество, где достойный уровень лечения доступен лишь власть имущим и богачам, приходит в упадок.