Наша великая мифология. Четыре гражданских войны с XI по XX век

Кто же мог противостоять Юрию Дмитриевичу после смерти великого князя Василия I? Семилетний сын Василия I Василий и два иностранца – грек Фотий и литовка Софья Витовтовна? На кого мог положиться Василий I? На Орду? Конечно, ее нельзя было сбрасывать со счетов, но «замятня» там продолжалась, с 1411 г. по 1420 г. в Орде сменилось 9 ханов, причем ханы Пулат и Джелла-эд-дин вступали на престол дважды. А в 1421 г. Золотая Орда распалась на Западную и Восточную части. Ханом Западной части стал в 1421 г. Улу-Мухаммед, а Восточной – Хаджи-Магоммед (Хаджи-Махмуд-хан). В 1423 г. Борак-хан разгромил войско Улу-Мухаммеда и захватил его владения. Улу-Мухаммед бежал в Литву и попросил помощи у Витовта.

По наущению жены Василий Дмитриевич в 1420 г. отправил к Витовту митрополита Фотия со своей духовной грамотой, в которой отдавал своего сына Василия под покровительство великого князя литовского. Замечу, что этим актом сын Дмитрия Донского делал вассалом великого князя литовского не только своего сына, но всю Владимиро-Суздальскую Русь. Таким образом, Василий I из ревности, а может, и ненависти к брату готов был поступиться независимостью Московского княжества.

Витовт, естественно, согласился. «А сразу за Фотием в Литву отправилась великая княгиня Софья Витовтовна, привезшая восьмилетнего Василия Васильевича на свидание с дедом в Смоленске. Очень вероятно, что именно тогда все еще находившийся в Литве (поскольку Борак доминировал в степи по меньшей мере до лета 1423 г.) хан Улу-Мухаммед и выдал на имя сына великого князя ярлык. Инициатива в этом, можно полагать, исходила от Витовта, желавшего таким образом еще более оградить владельческие права внука от возможных притязаний со стороны его дядьев с отцовской стороны».[30]

В ночь на 27 февраля 1425 г. скончался Великий князь Московский. Буквально через несколько минут после смерти Василия I митрополит Фотий отправил в Звенигород к князю Юрию Дмитриевичу своего боярина Акинфа Ослебятева. Он должен был передать князю требование девятилетнего великого князя Василия II прибыть в столицу и присягнуть.

Князь Юрий немедленно начал собираться и вместе с дружиной отправился в… Галич. Это был открытый вызов московской клике. «Клика» – это самое скромное название людям, правившим от имени девятилетнего ребенка: властолюбивой старухе, честолюбивому греку и кучке бояр, не желавших делиться своим положением и своими доходами с боярами князя Юрия.

Славный витязь Юрий Дмитриевич, став великим князем, немедленно бы покончил с татарским игом. И это не личное мнение автора. Тот же А.А. Горский писал: «…в Орде продолжалась борьба за власть между несколькими претендентами. Ни один из них не располагал серьезной военной силой: показательно, что Борак и Худайдат в период своего максимального могущества терпели поражения от относительно небольших литовско-русских воинских контингентов. Если бы в московских правящих кругах существовало стремление покончить с зависимостью от Орды, для этого был весьма подходящий с военно-политической точки зрения момент – средств для восстановления власти силой, как у Тохтамыша и Едигея, тогда не было».[31]

Понятно, что Юрий Дмитриевич вовсе не мечтал стать холопом литовки и грека и тем более вассалом Витовта. Он бросил жребий. В Звенигороде рядом с Москвой оставаться было небезопасно, и он едет в Галич собирать войска. День отъезда князя Юрия из Звенигорода можно считать началом почти тридцатилетней гражданской войны. Но виновником ее был не Юрий, а корыстолюбивое московское боярство, которое ради тридцати сребреников готово было отдать Русь и Литве, и Орде, и хоть самому черту.

Однако весной 1425 г. к немедленному началу боевых действий обе стороны были явно не готовы. Поэтому Юрий Дмитриевич предложил Москве заключить перемирие до Петрова дня, то есть до 29 июня. Клика[32] согласилась.

По мнению историка А.А. Зимина: «Уже весной князь Юрий „разослал по веси своеи отчине, по всех людеи своих“, и собрались „вси к нему изо всех градов его, и восхоте поити на великого князя“. Похоже, что решение принято было с учетом пожеланий всех собравшихся воинов князя Юрия. Созвано было что-то среднее между древнерусским вечем и московским земным собором».[33]

А тем временем Софья Витовтовна и Фотий лихорадочно раздавали земли своим потенциальным союзникам. Дядя Василия II Константин получил в удел Ржеву, князю Петру Дмитриевичу дали в удел волости Шачебал и Ликурги (правда, тот передал их Константину Дмитриевичу).

Задобрив дядей и заполучив их дружины, клика нарушила перемирие и двинула войско на Кострому, намереваясь оттуда наступать далее на Галич. Юрий Дмитриевич решил, что деревянно-земляные укрепления Галича слабы, и ушел в Нижний Новгород.

Вслед за ним на Нижний двинулась и 25-тысячная московская рать во главе с князем Андреем Дмитриевичем. Однако по каким-то причинам до Нижнего войско не дошло и без боя вернулось назад. Софья и Фотий подозревали князя Андрея в сговоре с братом. Понятно, что сейчас причину неудачи похода установить невозможно.