Наше дело правое

Вот поэтому мы и пришли сюда — писатели, издатели и все, кто создавал этот сборник. Вот поэтому мы и зовем вас — читателей. Зовем к себе. Потому что рано покидать окопы. Потому что призрачные вражеские танки, урча моторами псевдонаучных теорий и темнея свастикой клеветнических измышлений, опять штурмуют рубежи нашей памяти. И, кроме нас с вами, остановить их просто некому.

Какое старое, почти забытое слово — доблесть…

Нельзя его забывать.

Так о чем все-таки эта книга?

Открывает ее раздел «Заслон», названный по одноименному рассказу. Наверное, этот рассказ несколько озадачит читателей фэнтези, привычных к тому, что хорошие эльфы сражаются против плохих орков или троллей. Или — наоборот. В этом рассказе нет рас, плохих или хороших от природы, — и по ту и по другую сторону есть и эльфы, и тролли. Важно не то, кем ты родился, — а то, какой выбор ты сделал. И если твой выбор — встать в заслон, чтобы враг не прошел, это и есть самое главное. Потому что враг не должен пройти.

Враг не должен пройти — это помнят и герои рассказа «Кипрей». Что они могут сделать — ведь против них целая армия, а их так мало, да и кто они? Вчерашние мальчишки, пришедшие в заброшенную крепость отбыть скучную повинность и развлекающиеся, разыгрывая друг друга. Неумно, подчас жестоко. Их никто не берет в расчет, а они могут — встать заслоном. Отвоевать еще день… еще час… еще минуту… ту самую минуту, которой может не хватить, чтобы враг не прошел. И перед значимостью этой минуты меркнет все, что недавно казалось столь важным…

Открывая рассказ «Рубеж», мы попадаем в такую мирную, такую уютную жизнь, что мудрено поверить, что герои этого рассказа и в самом деле герои… но битвы бывают разными, а герои не обязательно облечены в сияющие доспехи. Они тоже стоят в заслоне, и цена победы неизменна — жизнь, отданная, чтобы не пропустить смерть. И еще они сохраняют в себе способность понять и поверить. Они простодушны и доверчивы, значит — глупы и бессильны перед умным и настойчивым злом? Только текут века, а зло так и не может пройти.

«Ала танцует». Танцует и в легенде, и в жизни — такой обычной, привычной, мирной… утраченной жизни. Утраченной — потому что в эту жизнь вошла война. И Ала танцует — потому что враг не должен пройти… Кто знает, каким был ее танец? Остались легенды, каждая из них в чем-то правдива, и каждая из них приукрашивает прошлое, превращая подвиг в изысканное чудо. Или, наоборот, принижает?

«Уходя, оглянись…» Оглянись на то, что оставляешь навсегда, — потому что ты уходишь, чтобы оно осталось, чтобы оно было, чтобы собой, своей жизнью заслонить все это от смерти. Оглянись — потому что ты совершил невозможное. Оглянись — потому что ты бросил себя под колеса войны — и заставил ее остановиться…

Ради жизни. Ради того, чтобы живые — были. Чтобы они могли жить, смеяться, любить…

Второй раздел сборника — о любви.

Открывает его одноименный рассказ «Обличия любви». Они могут быть очень разными, эти обличил. И чтобы понять иные из них, нужно мужество… А собственно говоря — возможна ли вообще любовь, лишенная мужества, лишенная отваги? Если любишь, если твоего мужества довольно, чтобы узнать Любовь в любом облике, она даст тебе силу выстоять и победить там, где победить одному невозможно. Любовь — это не только то, за что сражаются. Она может сражаться и сама…

«Пока мы под сердцем любовь эту носим…» — мы не согласимся с подлостью и не сдадимся даже тогда, когда сдались все остальные. Именно она развеивает лживый морок соглашательства. Именно она называет предательство предательством. Пока мы под сердцем любовь эту носим, все ставя на карту, мы знаем, за что мы сражаемся, — и она не даст отступить, согнуться, предать.

И не даст отсидеться. Сказать себе «это не моя война». Как часто судьба ставит людей перед тем же выбором, что и героя рассказа «Гном». Моя ли это война? Пока мое сердце бьется, пока оно способно любить — моя. Один только миг — миг выбора, единственный и неповторимый…

«Есть только миг…». Тот самый, единственный. Что может любовь? Ничего — если замкнется в оболочку лихорадочной жажды счастья и только счастья для себя и только для себя, и гори все синим пламенем. Только в пламени этом сгорит и то, что было любовью. Что может любовь? Все — если способна отказаться даже от самой себя. Иногда для того, чтобы любовь осталась жива, она должна забыть о себе. Забыть — и пойти в бой за других. Потому что любовь всегда в бою, всегда в сражении с тем, что не есть она, ведь то, что не есть любовь, есть ненависть и смерть — в любых мирах и в любую эпоху.