Наше дело — табак

- Колпашин Арнольд Валентинович, - произнес Ушаков, когда Арнольда усадили в кресло. - Вы задержаны по подозрению в совершении преступления.

- Какого преступления?! - завопил он, сплевывая ворсинку от ковра, которая забилась ему в рот.

- Убийства гражданина Глушко.

- Тронулись, -как диагноз заключил Арнольд.

- В вашем офисе и на квартире будет произведен обыск. Вот постановление. Оперативник из "убойного" отдела продемонстрировал постановление о производстве обыска.

- Валяйте. Производите. Вам дороже станет, - пообещал Арнольд...

При обыске ничего интересного не нашли, за исключением пятнадцати тысяч долларов, затерявшихся в одном из сейфов. Происхождение их объяснить никто не смог, но было нетрудно догадаться, что просто кто-то из оптовиков расплатился наличкой за партию сигарет и эти деньги не успели отправить на отмывку.

- Откуда мелочишка? - спросил Ушаков.

- Понятия не имею, - ответил вызывающе Арнольд.

- В доход государства пойдет.

- Я не знаю, откуда деньги, - напористо произнес Арнольд, и было видно, как ему хотелось по офицерской привычке, как когда-то перед строем, вставить что-нибудь вроде "для тупых индивидуально повторяю", но он сдержался.

После обыска Арнольда доставили в УВД. В кабинете начальника уголовного розыска за него взялась сработавшаяся пара - Ушаков и его заместитель.

- Вы хоть понимаете, что делаете? - не теряя вызывающего нахальства, поинтересовался Арнольд.

- Невиновного человека тираним, - усмехнулся Гринев.

- Вы себя на посмешище выставляете. Завтра вся Россия узнает, что менты настолько офигели, что человека обвиняют в том, будто он заказал собственное убийство.

-Да ты не собственное убийство заказал, Арнольд. Ты заказал убийство Глушака, - произнес с расстановкой Ушаков.

- Да? А вы не слышали, часом, что и мне пуля досталась?

- Читали в газете.

- А вы не читали в газете, что я едва не подох? Что меня в реанимации выхаживали? И в Германию увезли, потому что полесские эскулапы крест на мне поставили.

- Слышали.

- Вот и получается, что я нанял киллера, чтобы он загасил меня самого, ну и попутно Глушака.

- Нет, все не так было. - Ушаков приблизился к Арнольду, сел напротив него на стул, уставился прямо в глаза. Арнольд, слегка ухмыляясь, несколько секунд выдерживал взгляд, но потом опустил глаза.

- Ты нанял киллера, чтобы он убрал Глушака, когда понял, что твой старый друг вышел на след уплывших пяти миллионов долларов, собранных у "особо бедствующих" горожан, - начал излагать свою версию этой истории Ушаков; - Вот только Глушак допустил роковую ошибку. Он подумал, что всех обул Плут. Действительно, тот как нельзя лучше подходил на такую роль. Он всю жизнь всех надувал, интриговал и мог обмануть мать родную, не то что бывших компаньонов и друзей. А деньги увел ты, Арнольд. Ты, и никто другой. И после звонка Глушко ты прикинул, что лучше случая не представится - тсиллер якобы покушается на вас обоих. Только Глушаку он вгоняет пулю куда надо, чтобы тот склеил ласты с гарантией. А тебе пуля достанется так, щадяще - вскользь. Ради таких денег чего не пострадать.

- Вскользь, - скривился Арнольд, взявшись за грудь.

- Ну, не все получилось. Ты переоценил исполнителя... А знаешь, он ведь не случайно тебе прямо в грудину пулю всадил. Ты же все время думал, что у него рука дрогнула. А у него не дрогнула.

- Почему? - вдруг помертвелыми губами произнес Арнольд, в глазах его полыхнул дремавший где-то очень глубоко в ожидании своего часа ужас.

- Да потому что он слетел с катушек. Начав стрелять, он не мог остановиться. И сгоряча рубанул и тебя... Так же через месяц после этих событий он застрелил своего приятеля, потому что не смог сдержаться. Ты нашел конченого психопата в исполнители. А с психами дело могут иметь только такие же психи. Ты к таковым не относишься. Ты слишком хладнокровен. Слишком умен. Ты не псих, Арнольд.

- Вот спасибо.

- Ты просто чудовище...

Арнольд стиснул ладони вместе, чтобы не было видно, как дрожат руки. Начальник уголовного розыска ощущал - в душе бизнесмена сейчас идет работа. Неожиданно разговор о Пробитом сделал брешь в его броне, вскрыл какой-то душевный нарыв. Еще секунду, и чаша перевесит. И Колпашин расколется.

- Не молчи, Арнольд. Ты не сможешь жить со всем этим. Тебе пора рассказывать все, - подтолкнул его Ушаков.

Арнольд посмотрел на него. И начальник уголовного розыска увидел в его глазах нечто странное. Взор у бизнесмена не подавленный, не напуганный. Он стал каким-то потусторонним. Страшноватый взор человека, у которого установились слишком тесные отношения со смертью, который побывал у нее в гостях.

Арнольд еще сильнее стиснул ладони. Потом прислонился затылком к выкрашенной в белый цвет стене, пустыми глазами смотря в потолок. И вдруг зашипел, как от боли, будто положил ладонь на раскаленную плитку.

А потом с мертвенным спокойствием произнес:

- Господи, чтобы наговорить мне такую чушь, вы разнесли мой офис...

- Признаваться надо, Арнольд, - произнес Ушаков, понявший уже, что момент упущен и что клиент, похоже, решил стоять на своем до последнего.