Наше дело — табак

- А чего. Вон Инессу возьми. Ей вообще на все наплевать. Ей плевать, что Глушак злобой изошел. Для нее мужик - существо сугубо утилитарное. Как вол. Свое отслужил, перестал поле пахать - под нож.

- Ты скажешь...

- Сколько она уже мужей пережила? И один другого круче. И ей плевать, что у Глушака чердак сносит, что он как идиот по всему городу бегает и клянется найти того, кто его деньги стырил. Учись у этой шалавы.

- Я его вчера видела в китайском ресторане. Действительно, какой-то немного...

- Дурной. - Вика нагнулась и зачерпнула в ладонь воду. - Так это у него всегда было. Он же козел. Козел натуральный... Мой Казимирчик - тоже козел хороший. Но по сравнению с Глушаком - просто ангел. Вот тот козел. Всем козлам козел... Нет, все-таки по коктейлю.

Она жестом подозвала официанта и кинула ему:

- Толик, две "Афродиты". И соленый огурчик... Ну, чего вылупился? Шучу. Два коктейля...

Официант мягко и уважительно испарился, как умеют испаряться официанты в шикарных заведениях, чтобы потом так же уважительно возникнуть.

- Нет, ну ты скажи, Глушак не козел?

- Козел, - с чистым сердцем согласилась Лена.

- Грубая такая сволочь. Я вообще не знаю, как он деньги зарабатывает. И по виду, и по повадкам - чистейший снежный человек. Дикий, да. Питекантроп. Предок человека цивилизованного. Ты слышала, чтобы он с кем-нибудь по-человечески обошелся, слово доброе сказал? У него же все, как он говорит, "гниды", "уроды" и "падлы". Во, - она постучала по кафелю рядом со своим лежаком. - Откройте, стучат... Из-за чего они с благоверным твоим разлаялись?

- Глушак решил, что Арнольд две фуры с "Мальборо" мимо него провел.

-А он провел?

- Знаешь, это их дела. Я в них не лезу, - раздраженно воскликнула Лена.

- Может, проводил, может, и не проводил, - не обращая внимания на нервный тон подруги, произнесла Вика. - Но Глушак - он же психованный. И Арнольд твой тоже хорош, но он хоть человек интеллигентный, с высшим образованием. А этот питекантроп вместо разговора по душам ему сразу в лоб. Не так?

- Так.

Лена вспомнила, как Арнольд появился дома после конфликта с Глушко в черных очках. Под глазом мужа светился фингал, и ребро было сломано. Пришел и сказал тогда:

- Я больше в офис ни ногой. Пусть этот гад один работает. У него две извилины в башке, так что быстро по миру пойдет.

Но за те месяцы, что они поделили пополам бизнес и до сих пор пытались безуспешно поделить фирму "Восток", по миру Глушак не пошел. А в первый раз по-настоящему он влетел с деньгами, которые передал Сороке. Жадность подвела хотел получить сразу и много, поэтому вложился в это дело куда щедрее, чем требовала элементарная осторожность.

- Он же с людьми обращаться не умеет, - продолжала поливать Вика нелюбимого ей Глушко. - Сразу рычит. Так что во всей этой истории с кидком Арнольда и моего дурака еще жалко. А этого питекантропа... Так ему и надо.

- Глушак подлец, - согласилась Лена. - Муж мой с ним сколько лет были друзья - не разлей вода. Арнольд его от тюрьмы пять лет назад спас. Если бы не он, Глушак бы до сих пор сидел. А этот подлец его избил. Ну почему так, Вик? Ведь друзья же... А сейчас один на другого волком смотрят...

- Деньги, подруга, деньги. Друзья друзьями, а табачок врозь.

- Нет, я этого не понимаю.

- А мы много чего не понимаем.

- Ох, Вика, - вдруг с грустью произнесла Лена. - Как же мне все осточертело! Ну почему так? В последнее время все с цепи сорвались. Одни разговоры - кинули, как деньги возвращать, как фуру растаможить... А я жру таблетки горстями.

- Тебе-то чего, подруга?

- Я боюсь. Понимаешь. Просыпаюсь, и мне страшно. Я не знаю, чем закончится этот день.

- А ты меньше напрягайся.

- Я не могу меньше напрягаться... Я выглядываю в окно, где Арнольд оставил джип, и не знаю, на месте ли он или его опять угнали. Две машины угнали за полтора года, почему бы не угнать третью. Я провожаю его на работу и не знаю, придет ли он обратно. Сороку убили, а я его неплохо знала еще до сигаретных дел. И жену его знаю... И самое страшное, постоянно примеряю все на себя - а как, если бы не его, а моего Арнольда...

- Нет, я тебя, конечно, понимаю...

- Я по ночам просыпаюсь... И мне кажется, что сейчас снова грохот этот услышу. Когда нам в гараж мину заложили полтора года назад. И мне опять страшно... Эти деньги. Опять будет что-то. Я чувствую.

- Когда будет, тогда и будешь голосить, - отмахнулась Вика. Ее оптимизму и жизнерадостному фатализму можно было только позавидовать. И издергавшаяся за последние два года больше, чем за всю предыдущую жизнь, Лена ей завидовала, поскольку сама так легко жить не умела. После взрыва ее гаража, когда Арнольд чудом остался жив, у нее начала дергаться щека. Чуть разволнуется - дергается.

Вика выбросила соломинку и одним махом проглотила коктейль. Потом оглянулась.

- Во, королева, - хохотнула она. - Собственной персоной.