Наше дело — табак

- Ты, - он схватил ее за руку и сжал так, что, казалось, раздавит тонкую кость. - Ты - подзаборная шлюха!

- Отпусти, мне больно! - воскликнула она. Он смотрел на нее, будто хотел тут же и придавить. Глаза его наливались тяжелой яростью гориллы, завидевшей врага. Она видела, что ему хочется с размаху влепить горильей лапой ей по лицу, снести к чертям челюсть.

- Мне больно, дурак! - С неожиданной силой она вырвала свою руку из его лапы, подумав, что от его корявых жестких пальцев наверняка останутся приличные синяки.

Он прошел в комнату, с размаху плюхнулся в глубокое, обволакивающее кресло, бросил на ковер "дипломат", вытянул устало ноги. И произнес утвердительно:

- Ты просто шлюха!

- Почему ты меня оскорбляешь? - решила она сыграть обиженную невинность, лихорадочно размышляя, какие из ее похождений выплыли на свет божий в этот раз.

-Я надрываюсь в Германии, подставляю свою шкуру, чтобы ты могла таскать брюлики, ездить на "Тойоте" и греть жопу в соляриях, а ты мне наставляешь рога.

- Ты что говоришь? Какие рога?!

- И рога наставляешь с моим же корешем, - не слушая ее возражений, продолжил он. - Что же за проститутки вокруг все! Никому нельзя верить. Только себе... Только себе...

- Ты говоришь чушь!

- Да? - удивленно посмотрел он на нее, и она увидела, что на него вновь накатывает схлынувшая было волна ярости. - Ты что думаешь, Глушак - лох? Я лох, да?

- Никто этого не думает. Только тебе наговорили что-то на меня.

- А это что? - Он потянулся к "дипломату", открыл его и извлек из его чрева пачку фотографий. - Это что - фотомонтаж, чудо техники? Или правда?

- Ты... - теперь пришло время ей задыхаться от негодования. - Ты... Ты следил за мной.

- Попросил ребят присмотреть.

- Ах ты... - Она взорвалась. - Ах ты, сволочь!

-Что?

- Ни секунды больше... - Она схватила сумку и бросилась в прихожую, натягивая туфли. - Ноги не будет... Чтобы я еще...

Он несколько озадаченно посмотрел на нее и поинтересовался:

- Ты куда?

- Куда угодно. Хоть на вокзал жить.

- Во, тебе там самое место. За сто рублей отдаваться будешь хачикам.

- Ты... - Она потянулась к замку. Но он схватил ее за плечи, оттащил в комнату, резко толкнул на диван.

- Сидеть здесь!

- Ну давай. Избей меня. А лучше убей, да! Я же с тобой не могу тягаться, с боксером хреновым! Убей! - заорала она, швырнув в него сумку.

- Хватит орать, как мартовская кошка, - устало произнес Глушко. - Нет, ну какая шлюха...

- Во-первых, у нас ничего не было. Просто встретились. Пригласил посидеть. Но ничего не было.

- Конечно, пионерская организация, - хмыкнул Глушко, вдруг ощущая, что ярость окончательно ушла. - Кстати, там пара фоток - хоть сейчас в "Русский порнограф".

- А ты про своих шлюх забыл? Каждую неделю новую заводишь. Какую-нибудь мисску поганую с конкурса областного в лифте отодрать - тут ты герой!

- В лифте? - Он озадаченно почесал тяжелый подбородок.

- А меня запер в клетке! Ты давно со мной в постели кувыркался, котик? Вспомни! Все твои дела поганые. Мы же нигде вместе не бываем, кроме фуршетов! Ты хочешь, чтобы я была монахиней, да!

- Ну да, - кивнул Глушко. - Каждый мужчина мечтает, чтобы женщина в постели была проституткой, а с другими-монахиней.

- Вот именно. - Она почувствовала, что инициатива переходит в ее руки. Ты же...

- Все, заткнись, - устало произнес он.

- Но...

- Заткнись, или хуже будет. - Он подошел к бару, открыл его. Внутри зажегся свет, призывно манили яркими этикетками полтора десятка бутылок. Он достал бутылку виски и прямо из горла отхлебнул приличный глоток, запил все это баночным пивом из холодильника под баром.-Иди, спи. Утро вечера мудренее.

Она фыркнула, но отправилась в свою спальню. Он просидел с полчаса, рассматривая мелеющую бутылку виски. Им овладела странная прострация. Жена шлюха и спит с его приятелем. Деньги уперли, притом так получается, что упер кто-то из хорошо знакомых людей. Что делать? Навести такой разбор по понятиям со всеми, чтобы все вздрогнуло, как от землетрясения? А что, он может. Глушак может все. Весь Полесск знает, что такое Глушак в ярости. А много ее осталось, этой хваленой ярости?.. Осталось. Куда она денется!

Инесса ворочалась в постели, тоже не в силах заснуть. Она отлично знала, насколько неуправляемым может быть ее муж. У него в голове часто замыкало на безумных мыслях, не так редко он совершал безумные поступки... Вместе с тем она надеялась обуздать его. У нее всегда это получалось. Мужчины по сути своей дураки. Женщина, которая умеет играть на их слабостях и где-то потакать их дури, управляет ими, как хорошей скаковой лошадью. Нет, ей он ничего не сделает.

Как-то она не подумала, что будет с любовником. Что муж сделает ему? Убьет?.. Что же, очень может быть. Или любовник убьет мужа. Сейчас нет дуэлей, и такие вопросы решаются проще и эффективнее - выстрел из-за угла или спьяну, с горя - ножом в пузо. Он ведь ничего не знает. Надо завтра позвонить ему, предупредить.