Наше дело — табак

Шамиль, не собиравшийся расставаться с жизнью во цвете лет, кивал и отстегивал деньги на охрану. Чуть позже он прикупил по случаю бронированный "Мерседес" за триста тысяч долларов - ему сказали, что это дешево. Правда, при этом бывшие соотечественники, всучившие ему это чудо автомобильной промышленности, бессовестно его надули, продав не заводской бронированный лимузин, а обычный, усиленный, покрытый броней "Мерседес" представительского класса. Тот быстро пошел трещинами, но от выстрелов действительно защищал. Теперь передвигался Шамиль по городу в сопровождении не менее двух машин с боевиками из подконтрольного ЧОПа. Выскакивал он из машины, прикрытый по науке с двух сторон бронещитами и телами охранников в бронежилетах, быстро просачивался в офис или домой, перед этим телохранители вытряхивали все урны в поисках взрывных устройств. Шамиль издергался и все больше терял вкус к жизни. Ситуация все больше казалась патовой.

Это все происходило в Полесске, но разборки по поводу злосчастного аукциона по квотам шли и в Москве, где мерялись силами крыши "Альтаира" и Шамиля. За "Альтаир" подписывался один из действующих генералов ФСБ. За Шамиля выступал кое-кто из кабинета министров. Правда, на том уровне машины не взрывали и снайперы со взрывниками могли не рассчитывать на заказы. Там все решалось тихо, покойно и интеллигентно. "Мочили" там в тиши кабинетов, и не физически, а административно, но тоже очень болезненно. Так или иначе, постепенно страсти улеглись. Все вернулось на круги своя. Горячая война закончилась, начиналась холодная, с позиционным противостоянием. И вот назначены новые торги за квоты. И Шамиль опять решил свое не упускать.

В мире бизнеса, в областной администрации последние дни только и разговоров было, что о торгах. Все были уверены, что Шамиль решил новый аукцион выиграть любой ценой и опять держать остальные фирмы на голодном пайке, потихоньку приближаясь к своей, в принципе, недостижимой мечте - монополии на распределение сигарет. Но и "Альтаир", у которого был теперь новый генеральный директор, тоже хотел торговать сигаретами. А вот фирма "Восток", которая еще несколько месяцев назад вполне могла бы побороться за квоты, после расстрела Глушко и правления Инессы реально ничего им противопоставить не могла...

И вот настал день торгов. Это был четверг, на город снова обрушилась жара и духота, и лучше всего было бы в такое время сидеть в охлажденных мощными кондиционерами офисах. Но какие там офисы?! Ведь начинались торги!

В самом начале вышел сияющий, как начищенная медная бляха, все тот же получивший печальную известность на прошлых торгах вице-губернатор, промямлил речь о благородных и гуманных целях аукциона, о денной и нощной заботе о простых гражданах, призвал, в порядке начальственной шутки, денег не жалеть. В общем, привычная словесная лабуда - как говаривал Остап Бендер в "Двенадцати стульях": "Деньги пойдут сиротам".

То, что началось после этого, вызвало в зале нервные смешки. Когда стали вскрывать конверты, то выяснилось, что лоты берет очередная малоизвестная фирма "Сахалин". Те, кто был знаком с расстановкой сил, знали, что верховодит в ней жена начальника военторга. И стало ясно - Шамиль не угомонился и опять решил обвести всех вокруг пальца.

Деньги представитель "Сахалина" предлагал за лот такие, что дешевле было бы просто ввозить сигареты и честно платить все таможенные сборы.

- Лот три - фирма "Сахалин" - два миллиона долларов, - сообщил вице-губернатор.

По залу пошел глухой гул, потом послышались возбужденные выкрики:

- Опять прокинули? Класс!

- Надули, в натуре!

- Тише, господа, тише, - пытался восстановить порядок вице-губернатор.

- Жулье в законе, - бросил в сердцах новый генеральный директор "Альтаира" и вышел из зала. Спорить с ним никто не стал...

- Интересно, что все это значит? - произнес Ушаков, который по радио слушал взволнованный репортаж корреспондента местного радио с сигаретных торгов.

- Очередная шамилевская афера, - отмахнулся Гринев. - Он снова поставил всех в позу...

- Мы думали, что он возьмет лоты. А он не стал даже бороться за них, заметил Ушаков. - Просто сорвал аукцион.

- Выходит, ему вообще не нужно, чтобы в область ввозились льготные сигареты, - сделал напрашивающийся вывод Гринев. - Значит, он наладил такой канал контрабанды, который перекроет все.

- Или дернул где-то большие деньги, - добавил Ушаков.

- Когда же его грохнут, гада?

- Наверное, уже скоро...

Гринев почесал в затылке и кинул:

- Сволочи.

Глава 5 ГЕРОЙ-ЛЮБОВНИК