Наше дело - табак

- В Чикаго сейчас порядок, - резонно возразил начальник транспортного отдела, но начальник уголовного розыска посмотрел на него так, что у того тут же желание вылезать пропало.

- Мы теряем контроль, - продолжил Ушаков. - Присутствующие это понимают?..

Присутствующие понимали. Не понимали они только одного - как можно удержать контроль в свободной экономической зоне, где крутятся бешеные деньги. Бешеные деньги - это бешеные нравы. И жизнь копейка.

- Всю агентуру активизировать. Все наши службы. Пробитого надо брать, закончил обсуждение вопроса Ушаков. Он знал, что Пробитого возьмет. Только когда?..

Через пару дней Гринев получил весточку от своего информатора - тот видел Пробитого в Лебежске, прямо у городского рынка. Убийца сильно изменил внешность, но все равно узнать его можно было. Прогуливался спокойно, не дергался, будто на него не был объявлен гон.

- Там он хоронится, - потер руки Гринев, преподнеся информацию Ушакову. Там.

- Вокруг Лебежска одиннадцать поселков. И дач немерено. Где именно? Ушаков встал из-за стола, подошел к карте области и провел ладонью по Лебежскому району, изрезанному озерами и болотами.

- Надо искать там, - сказал Гринев. - Сейчас всех на ноги поднимем.

- Подожди. Давай сначала туда съездим. Присмотримся. - Ушаков отошел от карты и посмотрел в окно на залитый жарким солнцем двор УВД. Лето уже катило к середине. Дни летели за днями со свистом, как курьерский поезд, разогнавшийся до предельной скорости. Еще немного - и лето потянется к закату. А потом осенние дожди, холода... - Вызывай машину. Проветримся.

- Проветримся, - кивнул Гринев, поправляя на поясе кобуру и потягиваясь. Несмотря на свой возраст, случая выбраться куда-то самому и немного повоевать он не упускал. Имел такую привычку - гонять адреналин. - Возьмем, Лев, мы эту сволочь. Чувствую, возьмем.

- Не говори гоп.

- Ох, жара сегодня! - Гринев вытер вспотевший лоб. - Не могу. Грудь как давит.

- Старый стал, - усмехнулся Ушаков. - Немощный.

- Кто, я? - неожиданно обиделся Гринев, который вообще болезненно воспринимал напоминания о возрасте, считая, что еще тысячу лет будет носиться с пистолетом, жить на полную катушку и не жалеть себя. - Ты меня с кем-то спутал. Я еще весь день пахать могу, весь вечер пьянствовать, а всю ночь с подругой забавляться... И, заметь, не с одной...

- Старая школа. - Ушаков обмахнулся газетой. - Жара действительно.

Лебежск располагался в семидесяти километрах от Полесска. Город был исторический - сюда заглядывали и Наполеон, и русские цари да еще много кто всех не упомнишь. До войны здесь жило гораздо больше населения, чем сейчас. При немцах даже ходил трамвай. Большинство зданий, крепких и красивых, с лепниной, осталось от старых хозяев. Город был будто безобразными заплатками залатан серыми многоэтажками. Ушаков не раз размышлял по поводу того, что хрущобы и современные новостройки являются воплощением модных в двадцатом веке идей, что человек - это некий механизм, который, когда не работает, может храниться и в невзрачной коробке, лишь бы в ней были горячая вода, отопление да квадратные метры. На Ушакова эти коробки навевали всегда тоску.

- Хозяйственники, мать их! - воскликнул Гринев, у него лязгнули зубы, когда на въезде в Лебежск машина влетела в особенно глубокую яму.

Последний секретарь Лебежского райкома вспомнил, что его город исторический, и начал активную его реставрацию, разбил везде клумбы, привел в порядок дороги, городской парк. При нем Лебежск начал приобретать былой гордый вид. Но это продлилось недолго. Сейчас все было запущено, как и вся область, фонари раздолбаны, дома не крашены, дороги такие, что Ушакову с каждым новым ухабом все больше становилось жалко импортной машины.

- В отдел? - спросил водитель.