Наше единственное лето: второй шанс (СИ)

— Не надо, Элька, я знал, что рискую, но все же решил попробовать, — он грустно улыбнулся, а его руки мелко задрожали. — И проиграл. Но я ни о чем не жалею, поэтому тебе не за что просить прощения.

Он говорил это все, чтобы успокоить меня, но вместо этого мне становилось только больнее. Лето еще даже не приблизилось к середине, а я уже умудрилась потерять двух своих близких людей…

Прошло несколько минут, прежде чем я смогла посмотреть на Сашу не плача.

— Спасибо за все и спасибо, что отпускаешь меня.

Его лицо исказила боль.

— Эля… Ты просто будь счастлива. А то я буду жалеть еще больше.

Ну, вот и все.

Я высвободилась из его объятий.

— Я очень постараюсь… — сказала тихо, но он, конечно же, все услышал, кивнул и пошел прочь.

До поворота, пока я могла видеть, я провожала его взглядом, а потом обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь.

В такие моменты время словно останавливается. Видимо, меня давно не было, потому что из дома вышел Даня. Увидев меня в такой позе, он молча обнял и уперся подбородком мне в макушку. От его близости и приятного, знакомого запаха стало спокойнее. Я обняла его за талию и уткнулась в грудь, слушая тихие удары его сердца.

— Я должен ревновать? — наконец спросил Даня.

Я отрицательно помотала головой.

— Тогда почему же я ревную, малая? — он взял меня за подбородок и закинул мою голову.

— Потому что ты дурачок…

Данины глаза второй раз за вечер угрожающе сузились.

— Эля…

— Ты придешь сегодня ко мне?

Его лицо от неожиданности вытянулось, но он быстро взял себя в руки.

— Куда-нибудь хочешь пойти?

Я отрицательно помотала головой.

— Хочу уснуть на твоем плече…

На долгое мгновение Даня замер, его глаза распахнулись, и я начала тонуть в их сером омуте. Мне не было стыдно за свою просьбу. Если честно, то я не хотела расставаться с ним ни на минуту, а остальное — просто мелочи.

Наконец он шумно выдохнул:

— Хорошо. Через час-полтора.

Он склонился ко мне и поцеловал. Когда Даня уже хотел разорвать наш поцелуй, я встала на цыпочки и запустив пальцы в его волосы, продолжила его. Даня подхватил меня на руки, а я обвила ногами его талию. А дальше просто тонула в океане нежности и такой будоражащей близости любимого человека.

Глава 15

Около полуночи под окном послышался тихий свист, и мое сердце радостно сжалось и забилось сильнее.

Я отодвинула занавеску и настежь открыла раму. Подтянувшись, Даня с легкостью перепрыгнул через подоконник и обнял меня. От него пахло свежестью и терпкой туалетной водой.

— Ты такая теплая, — шепотом сказал он. — И сладкая…

Тембр его голоса будоражил каждую клеточку моего тела, отчего я задрожала.

Даня отпрянул и посмотрел на меня:

— Замерзла?

Разве я могла сказать ему, что это не холод, а он так действует на меня? Вместо ответа я уткнулась в его плечо и прижалась к нему изо всех сил.

— Я еще не уехала, а уже скучаю по тебе.

— Это не тоска по мне, а волнение перед поступлением, — сказал Даня и улыбнулся. Я укоризненно на него посмотрела.

Он сел на кровать и посадил меня к себе на колени.

— Хочешь, расскажу, как я поступал в свой универ?

Я, усаживаясь поудобнее, с готовностью кивнула.

— Если честно, то после окончания школы я вообще не хотел учиться, — он улыбнулся своей кривенькой улыбкой и заправил выбившуюся прядку мне за ухо. — Но в армию идти мне еще меньше хотелось, поэтому я решил убить сразу двух зайцев: и «вышку» получить, и военную кафедру отбарабанить. Ну, и решил, что для этого отлично будет на какого-нибудь инженера отучиться, раз уж мне технические науки даются. Нашел универ, кажется, «Лесгафта» и подал туда документы на инженерный с самым низким проходным балом…

Я от удивления даже глаза округлила. Не верилось, что такой умный парень как Даня пошел по самому простому пути.

— А в тот год вместе со мной поступал мой троюродный брат. Он парень умный, но трусоватый, вот он и позвал меня походить вместе на вступительные в «Политех». Я походил. В итоге — я поступил, а он — пролетел, — Даня фыркнул. — Тетя со мной до сих пор неохотно общается.

Он счастливо улыбался своим воспоминаниям, и мне было радостно видеть его таким — веселым и улыбчивым.

— Данька…

— Мммм?

— Ты мне нравишься!

Долю секунды, пока до него доходил смысл моих слов, он еще улыбался, но потом резко стал серьезным:

— Что это с тобой, малая? — он с недоверием посмотрел на меня. Потом положил руку на лоб, проверяя мою температуру. — А где эта колючая, но жутко симпатичная девчонка, которая направо и налево кричала: «Я тебя ненавижу»?

Я тихо засмеялась, вспоминая как разбрасывалась обещаниями никогда не иметь с ним ничего общего и не просить меня обнимать…

— Скажи это еще раз, — ласково целуя меня в губы, попросил он.

— Ты мне нравишься…

— А еще?

— Ты мне очень нравишься…

— Не забывай это, когда будешь встречать других парней в своем универе.

Я улыбалась, а он целовал мою улыбку снова и снова.

Мы шепотом болтали о разных пустяках: вспоминали учителей, рассказывали смешные и не очень анекдоты, спорили о фильмах и мечтали поехать вместе в Питер…

Когда на часах было уже почти три утра, Даня, указывая мне на кровать, почти приказал:

— А теперь спать, малая.