Наше единственное лето: второй шанс (СИ)

Как только, подводя итоги, я озвучила информацию об уменьшении сроков реализации проекта и ужесточении дедлайнов, в помещении началось недовольное бормотание.

— Уважаемые коллеги, — стоило мне только обратиться к ним со своей фирменной интонацией «всем молчать, король говорит!», как сразу же гул стих. — Данные изменения — личные пожелания Даниила Сергеевича, — не удержалась и многозначительно посмотрела на жениха, которого невеста в Сиэтле заждалась. — Прошу вас проработать индивидуальные планы с учетом сокращения сроков работы над проектом. Завтра с утра жду ваши предложения. Благодарю всех за работу!

Пока явно расстроенные таким поворотом событий сотрудники покидали переговорную, я написала Никите сообщение о просьбе Петра Михайловича. Совсем забыла утром, не до того было.

Он сразу же прочитал сообщение и ответил, что все выполнит в лучшем виде.

«До вечера», — написала я и получив в ответ смайл чертенка, улыбнулась своим озорным мыслям.

В дверях меня остановил, видимо, задержавшийся здесь Даня.

— Теперь мы можем поговорить?

Я вздрогнула, улыбка сразу же скатилась с моего лица. Я пробежалась взглядом по офису, оценивая, сколько человек могут увидеть нас.

— Давайте не здесь, — тихо сказала я, изо всех сил пытаясь делать вид, что мы перекидываемся парой фраз по работе. — В соседней башне есть кофейня на пятом этаже. Через час я смогу ненадолго выбраться…

Даня, все еще стоя ко мне неприлично близко для непосвященных в историю наших давнишних взаимоотношений, с явной насмешкой изогнул бровь:

— Ты сейчас пытаешься по тихому избавиться от меня, чтобы никто не догадался, что мы знакомы?

— Совершенно верно, — прошипела я, изобразив самую неестественную улыбку, на которую только была способна.

Даня хохотнул.

— Ну что ж… Кофейня… — он задумчиво посмотрел куда-то в центр опен спейса, а потом, склонившись так низко, что практически касался губами моего уха, прошептал: — Договорились.

Он уже дошел до лифтового холла, когда я смогла выдохнуть и, озираясь как преступник, направилась в свой кабинет.

Вот же ж! Проколоться так на глазах у сотрудников! Сплетни мне совсем ни к чему. Он-то скоро уедет, а мне здесь еще работать и работать!

Ну, Шустов, только попробуй во второй раз перевернуть все в моей жизни с ног на голову! Не знаю, что я тогда с тобой сделаю…

Глава 25

В кофейне в это время было пусто. Войдя, я сразу увидела Даню, сидевшего за столиком у окна и читающего что-то на айпэде.

Я подошла и положила пальто на соседнее кресло.

— Привет! — он оторвался от экрана, сразу же отложив гаджет в сторону.

— Уже виделись, но… день добрый, — отозвалась, усаживаясь, я.

— Я виделся с чертовски деловой и сексуальной руководительницей маркетингового департамента, — с улыбкой наблюдая за моей реакцией на подобную характеристику сказал Даня. — А сейчас я поздоровался с девушкой, которую хорошо знаю.

— Ой, как оригинально, — с язвительной улыбкой ответила я. — Но кажется вы, Даниил Сергеевич, ошибаетесь: мы с вами почти не знакомы… — я закончила фразу прямо-таки ледяным тоном.

Он молчал, изучая меня медленным взглядом. На короткое мгновение его лицо исказилось от боли, но довольно быстро он смог взять себя в руки.

— Ты до сих пор обижена на меня… — не спрашивая, а констатируя факт сказал он. — Хотя о чем я? Было бы странно, если ты вела себя иначе.

К нам подошел официант, и я заказала кофе.

— О чем вы хотели поговорить со мной? — задала я тот вопрос, ради которого проделала весь этот путь из офиса в соседнее здание.

— Я хотел прояснить наши отношения. Довольно сложно делать вид, что мы только что познакомились. Ребячество. Не вижу в этом смысла.

— А он есть, — почти перебила его я. — И заключается в том, что, во-первых, для плодотворной и объективной работы никому из моих коллег не стоит знать о том, что было между нами сто лет назад, а, во-вторых, за время, пока мы не виделись, мы оба сильно изменились и, поверьте, сейчас вы меня не знаете, именно поэтому доказывать обратное не имеет смысла.

Даня долго молчал, глядя мне в глаза:

— Ты так и будешь обращаться ко мне на «вы»?

— Да. Согласно заведенному в нашей компании этикету.

— Но сейчас здесь никого кроме нас нет…

— В чем на самом деле смысл нашего разговора? — я все-таки не выдержала и перебила его.

— Я хотел тебя увидеть.

— И?

— Ты отлично выглядишь.

— Это не имеет никакого смысла.

— Я был не прав двенадцать лет назад…

За эти годы я миллион раз мечтала услышать от него подобные слова: что он сожалеет, что страдал все это время, что хочет все изменить…

Но сейчас, в утренней тишине московского кафе, эти слова прозвучали пусто и нелепо.

— Не надо этих киношных штампов, — тихо сказала я.

— Что ты хочешь, чтобы я сказал?

— Ничего. Я предпочла бы, чтобы мы никогда больше не встретились.

— Это из-за того парня, вчера, в ресторане? — мне показалось или в его голосе промелькнула ревность?