Наше преступление

Для меня эта крохотная запись в карманном блокнотике была очень важной находкой, подтвердившей воспоминания Пилинской. И главное в ней было то, что обе эти фамилии – Шолохов и Родионов – оказались связанными (по крайней мере, для Днипровского). Были и другие находки. Хорошо понимая, что документальных доказательств у меня пока еще мало, я в тот же приезд в Киев решила вернуться к ранее изучаемым рукописям Днипровского. «Ведь не мог молодой, начинающий писатель не отразить в своем творчестве столь важное в его жизни событие, как знакомство с известным литератором Иваном Родионовым. Где-то у него об этом уже читала», – подумала я, вспоминая минувшее, и обратилась к рукописям, посвященным войне и военной службе. Так и есть – это серия повестей о Верховном Главнокомандующем русской армией в I-й мировой войне. Не стану отягощать текст номерами единиц хранения, не столь обязательных, как мне кажется, для этой публикации, но именно в одной из них прочла о намерениях Днипровского описать в романе «Последний Главковерх» фронтовую редакцию со следующими лицами: Крыленко, Корнилов, Брусилов, Алексеев, Духонин, Н.В.Брусилова, Керенский, Скобелев-Чхеидзе, Азарх-Коллонтай. Однако развития сюжета в этой рукописи, к сожалению, нет. Зато в следующей – «Балет у Главковерха» судьба, кажется, награждает меня за настойчивость, и я нахожу, что искала. Внимательно слежу за описанием светского приема у жены Верховного Главнокомандующего генерала Брусилова. Так, характеризуя гостей, Днипровский пишет: «Этот колоссальный редактор «Армейского вестника» (название газеты сохранено в точности, и должность героя, как я выяснила потом – тоже), казаче-донской есаул, литератор, счастливый конкурент яснополянского усопшего, кокетничающий с княжной Щербатовой». На приеме есаул знакомит гостей с отрывками из трилогии «Святая Русь» и слышит в ответ гул одобрений и прежде всего от хозяйки (Н.В.Брусиловой). По выражению Днипровского, жена Верховного Главнокомандующего открыто демонстрировала свое расположение к литератору и «простирала над ним крылья орлицы». Обсуждая прочитанное и услышанное, одна из гостей, все та же княжна Щербатова, делает автору комплимент, граничащий с пророчеством: «Толстой, – говорит княжна, – писал, не видя Кутузова... А Вы пишете своих героев с натуры. Какой Вы счастливый!»

В другом месте этой же повести Днипровский упоминает, что литератор – бывший пациент санпоезда (находящегося под опекой госпожи Н.В.Брусиловой –Г.С.). Я полагаю, что эти и другие данные взяты Днипровским не с потолка, тем более, что все описанное сходится с воспоминаниями М.М.Пилинской. И, покидая Софию Киевскую, чувствую, что моя поездка оказалась вполне оправданной.

Вернувшись в Москву и в тот же день прогуливаясь по старинным арбатским переулкам, с восторгом рассказываю о своих находках историку Ирине Александровне Булгаковой. Упоминаю и о связях Родионова с Толстым.

– Это же можно проверить! – восклицает Ирина Александровна и, не мешкая, ведет меня в свой дом, к полкам домашней библиотеки. С профессиональной быстротой находит она нужный том Маковицкого (как известно, врача и секретаря Толстого, фиксирующего всех лиц, встречающихся со Львом Николаевичем или чем-то заинтересовавших писателя) и ищет соответствующую сноску.

Именно тогда впервые узнаю я о Родионове – публицисте, земском деятеле, авторе романа «Наше преступление» и о высокой оценке Толстого, данной этому произведению. Вот что окрылило молодого прозаика и вселило в него надежду на встречу с корифеем русской литературы. Очевидно, тогда и было принято решение о поездке в Ясную Поляну, о пересылке (или доставке) рукописи нового задуманного им романа о казачестве. Но, как мы уже знаем, поездка закончилась ничем. Однако толстовский след в данной истории оказался запечатленным не только в словесных воспоминаниях, но и зафиксирован документально.

– Бегите в Ленинку, – напутствовала меня все та же Ирина Александровна, – и ищите там роман Родионова.

Что я и сделала. Так летом 1991 года я открыла для себя забытого русского писателя, сыгравшего немалую роль в нашей публицистике и прозе.

АВГУСТ ЧЕТЫРНАДЦАТОГО

Он перевернул новую, тяжкую страницу в истории России, и как уже упоминалось, в истории наших героев. Молодого 18-летнего Ивана Днипровского призывают в армию, где он воюет и пишет окопные песни-стихи и корреспонденции, отсылая их в газету «Армейский вестник», а в 1916 становится ее штатным сотрудником. Пути Родионова в армию, а затем в газету, к сожалению, были поначалу не так ясны, хотя дальнейшие поиски позволили уточнить многое.